Как переосмыслить капитализм

Финансовый кризис 2008 года, а также неудавшаяся борьба с изменением климата и резко растущим неравенством, подорвали неолиберальную позицию, преобладавшую в Соединённых Штатах и ​​на Западе на протяжении более чем двух поколений. Взвешивая, что будет дальше, необходимо обратить внимание на три фактора.

Вашингтон, округ Колумбия — Business Roundtable, организация руководителей крупных американских компаний, недавно опубликовала заявление, вызвавшее резонанс в своих кругах. Американские титаны корпораций утверждают, что вместо того чтобы сосредоточиться в первую очередь на максимизации акционерной стоимости, компании должны придавать большее значение благополучию заинтересованных сторон, включая работников, клиентов, соседей и так далее.

Поскольку руководители крупных компаний нанимаются и увольняются обычно на основе их вклада в прибыль, такие заявления заслуживают некой доли цинизма. Если и до тех пор пока стимулы, создаваемые финансовыми рынками, не изменятся, мы должны понимать, что мотив краткосрочной прибыли будет преобладать.

Взгляды Business Roundtable являются частью более широких попыток переосмыслить капитализм — сейчас это ключевая тема курсов в Гарвардской школе бизнеса, Брауновском университете и в других местах. В своей книге «Час экономистов» Биньямин Аппельбаум, журналист «Нью-Йорк Таймс», утверждает, что экономисты виноваты в склонении мира к прибыли. Тем временем кандидаты в президенты от Демократической партии выдвигают идеи, которые варьируются от скромных экономических реформ до более существенного пересмотра работы рынков.

При размышлении о том, как разумно скорректировать роль рынков в современной экономике, необходимо обратить внимание на три основных вопроса.

Первая проблема заключается в том, что рыночные стимулы на самом деле являются положительными в некоторых случаях. Если вы предприниматель и хотите привлечь капитал, обращение к более широкому социальному благу принесёт вам очень мало. Чтобы преобразовать отрасль — и бросить вызов должностным лицам Business Roundtable — вам нужна бизнес-модель, которая обещает в будущем прибыль. Например, последние два десятилетия частный капитал финансировал исследования по геному человека для создания жизненно важных лекарств.

Во-вторых, очевидно, что необходимо соблюдать баланс между государственными и частными усилиями. Самый сильный аргумент Аппельбаума заключается в том, что ведущие экономисты клеветали на публичные акции и, по крайней мере с 1960-х годов, рассматривали частный бизнес сквозь розовые очки. Как правильно указывает Джеймс Квак, за развитием и распространением этих идей стоят определённые интересы (хотя его собственная книга «Экономизм» также отмечает, каким образом политики искажают разумный экономический анализ, чтобы поддержать наивное представление о том, что капиталистический бизнес безупречен).

В-третьих, частный сектор обычно не учитывает положительные и отрицательные внешние эффекты — действия, которые затрагивают других людей, но не субъект. Например, в «Начале Америки» мы с Джонатаном Грубером утверждаем, что государственный сектор должен играть важную роль в инвестировании в фундаментальную науку. Общие знания затрагивают многих, и сложно предсказать, каким именно образом. Это было основанием для государственной поддержки, предоставленной проекту генома человека; это также мотивирует более широкое финансирование, предоставляемое здравоохранению. Почти все современные лекарства появляются в результате процесса, поддерживаемого на ранних стадиях Национальным институтом здоровья.

Частный сектор также, как правило, не очень хорошо себя регулирует, опять же, в основном из-за внешних факторов. Например, фирмы финансового сектора лоббируют ослабление регулирования, что позволяет им получать более высокую прибыль и идти на большие риски. Ни одна отдельная фирма не заботится о рисках для всей системы. Точно так же энергетические компании хотят добывать больше природных ресурсов — их руководителям не платят за беспокойство по поводу изменения климата.

Давно преобладающая модель для экономики США состояла в том, чтобы позволить рынку организовать большую часть экономической деятельности, а затем регулировать или перераспределять согласно результатам. Но финансовый кризис 2008 года вместе с неудавшимися усилиями по борьбе с изменением климата и разочаровывающими долгосрочными экономическими результатами для большинства американцев (в то время как некоторые богатые люди стали ещё богаче) подорвали основу этой модели.

Можем ли мы иметь более инклюзивную форму капитализма, которая даёт лучшие результаты? Да, по словам сенатора Элизабет Уоррен, которая баллотируется на выдвижение в президенты от Демократической партии. Уоррен, которая сделала себе политическое имя, выступая за усиление защиты потребителей финансовых продуктов, вовсе не против рынка. Скорее, она утверждает, что разное проектирование рыночных структур приведёт к другим (лучшим) результатам. Её предложения сводятся к переосмыслению того, что разрешено с точки зрения рыночных структур и поведения фирмы, а также к ограничению влияния денег в политике.

Рынок не обязательно хороший или плохой. Что вы получаете от капитализма, зависит от того, как вы формулируете запрос. Если вы полагаетесь на успешных людей в принятии решений, вы в основном получите то, что у вас уже есть — крайне неравную экономику, подверженную кризисам и стремительно приближающуюся к климатической катастрофе.

Перевод: Диана Блотницкая