Конец эпохи бедности

Примечание редакции. В Украине рекордные дыры в бюджете слабо уживаются с сытыми заявлениями власти о неких «соросятах», желающих всё разграбить. Судя по всему, местные грабители всегда управляются оперативнее. А мы перевели статью о том, как транснациональные корпорации помогали развивающимся странам выйти из затяжного пике. Давайте, «слуги», расскажите нам о вьетнамском опыте, пока украинское производство не понимает, почему Вьетнама нужно бояться. Мы подождём.

Часть политиков постоянно твердит, что капитализм — это система, основанная на эксплуатации бедных богатыми. Чтобы разогнать идею с помощью эмоций, оппоненты современной экономики умышленно используют страшные образы: бедность, безысходность, грязные бараки в развивающихся странах. Может, вы слыхали что-то наподобие «Пока бедняки трудятся на фабриках в ужасных условиях, владельцы Walmart и Nike получают прибыль, наслаждаясь своими роскошными пентхаусами на Манхэттене». Увы, многие люди находят это убедительным.

Однако торговля и вмешательство транснациональных корпораций в развивающиеся экономики были важными инструментами для сокращения масштабов нищеты во всём мире. Например, исследование 2010 года показало, что транснациональные корпорации используют ограниченные ресурсы куда эффективнее местных конкурентов. Более того, такие структуры надёжно обучают своих работников, сразу же повышая производительность.

Все эти выгоды буквально импортируются компаниями в очередную развивающуюся страну. Да, заработная плата, которую там получают честные труженики, не привлекательна для среднестатистического гражданина из страны «первого мира». Но факт есть факт: чаще всего транснациональные компании платят сотрудникам больше, чем их конкуренты получают в среднем по стране. И уж точно больше, чем выдают государственные компании.

К примеру, взять Вьетнам. В этой стране Nike платит рабочим зарплату, вдвое превышающую среднюю по стране. А оплату труда на государственных фабриках эти деньги обгоняют сразу втрое. Ну и где здесь потогонные фабрики? Открытость для свободной торговли и появление глобального бизнеса — вот что стало важным источником экономического роста. Отсюда и резкое повышение уровня жизни, которое могло произойти лишь после промышленной революции.

Известное исследование Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера, проведённое в 1995 году, показало: всю глобальную бедность можно объяснить всего тремя факторами. Первым будет социализм. Далее идут экспроприация и автаркия. Это уже знакомые вам на словах попытки перераспределения богатства, захват частной собственности и враждебность к свободной торговле. В исследовании особо подчеркивалось, что природные ресурсы не имеют никакого значения для экономического роста. Не верите — сравните уровень жизни Венесуэлы с её запасами нефти и Южной Кореи, которой приходится закупать дефицитные ресурсы. Чтобы быстро разбогатеть, развивающаяся страна должна, нет, обязана устранить любые барьеры для импорта. Цены упадут. Производительность вырастет благодаря наличию более качественного оборудования. А уж заработная плата вырастет, если вас это интересует больше всего — и, как следствие, снизится бедность.

Страны, наиболее открытые для свободной торговли, быстро оказались самыми богатыми. К примеру, возьмём Гонконг, экспорт которого составляет 177% ВВП. А вот страны, враждебные по отношению к такому стилю (например, большая часть Африки), как были бедными, так и остались. Да ещё и с низкими темпами роста. Да, торговля позволяет компаниям открывать фабрики в развивающихся странах. Потом их фотографии используют левые для подпитки антикапиталистических настроений). Но эти формальные «потогонки» сокращают бедность и уменьшают использование детского труда. Ещё и улучшают условия труда. Что здесь критиковать?

Наибольшее сокращение детского труда во Вьетнаме произошло в 1980-е годы, когда развивались торговля и аутсорсинг. Регулирование дешёвой рабочей силы лишь усиливает эти тенденции, попутно усугубляя бедность. Во время английской промышленной революции различные постановления препятствовали искоренению детского труда, который существовал задолго до тех времён. Правила ограничивали продолжительность рабочего времени для детей в относительно высокооплачиваемых секторах экономики. Потому им пришлось искать работу в секторах, где условия труда были заметно хуже.

Сама по себе свободная торговля — далеко не единственный важный компонент роста. Что более важно: бизнес, рабочая сила и свобода собственности должны иметь возможность поддерживать конкуренцию, повышать производительность и, в конечном итоге, увеличивать заработную плату. Всё логично. А вот их предотвращение, какими бы благими ни казались причины, лишь навредит тем людям, которым они стремятся помочь.

Например, исследование Кевина Хассета показало, что повышение ставки корпоративного налога на 1% приводит к снижению зарплаты рабочих на 0,5%. Утверждение, что развивающийся мир является жертвой капиталистической жадности, в корне ошибочно. Согласно другим исследованиям, именно развивающиеся страны часто занимают последние места в Индексе экономической свободы. Права собственности, свобода бизнеса и свобода труда — всё это в значительной степени ограничено в Африке, Южной Америке… и по-прежнему в большей части Азии.

Не удивляйтесь, что строгие ограничения в системах планирования мешали любому строительству, в результате чего количество трущоб стремительно увеличивалось. Жёсткие правила ведения бизнеса всегда становятся преградой для создания новых предприятий, позволяя крупным корпорациям монополизировать отрасли в первую очередь. Так сокращается конкуренция, а за ней идет снижение зарплаты.

Исследования Института Фрейзера показали: увеличение бюрократии на 1% приводит к снижению количества новых предприятий (особенно в технологическом секторе) — но сразу на 5%. Интенсивное трудовое законодательство также нанесло ущерб работоспособности предприятий, подорвав их способность нанимать новых сотрудников. Ужесточённое трудовое законодательство вызывает как более высокий уровень безработицы, так и более длительные периоды безработицы для тех, кто ищет работу. Наиболее подробно это проанализировано в исследовании Science Direct 2011 года.

Существует очевидная взаимосвязь между экономической свободой и экономическим процветанием. Heritage Foundation делит свой индекс экономической свободы на пять различных ступеней:

• свободный;
• в основном свободный;
• умеренно свободный;
• в основном несвободный;
• репрессивный.

Наиболее свободные страны — наиболее процветающие: Гонконг, Сингапур, Швейцария, Новая Зеландия, Австралия и Ирландия. Все они высоко ранжируются по по показателю дохода на душу населения (с учетом паритета покупательной способности) и имеют на исключительно высокий уровень жизни. Также к наиболее свободным странам относятся Великобритания, США, Канада и Германия. Они по-прежнему очень благополучны, но не так благополучны, как верхняя ячейка.

Затем идут умеренно свободные страны, в том числе Франция, Италия и Россия. Они богаты по мировым стандартам, но не по сравнению со своими богатыми соседями. Франция и Италия, например, не спешили сокращать безработицу после рецессии 2008 года, при этом цифры всё ещё колеблются выше 6%.

Примечание переводчика. Жаль, что автор настолько умной статьи не додумался погуглить пейзажи Норильска с его легендарной «сауной». Самое то, ставить рядышком с Италией и Францией. Прямо перепутать можно.

Затем идут «в основном несвободные» страны. Большинство африканских и южноамериканских стран входят в эту прослойку. А в самом конце списка плетутся репрессивные страны. В их число входят Демократическая Республика Конго, Иран и Куба. Вы уловили идею? Чем свободнее страна, тем она богаче. А вот большинство бедных стран почему-то несвободны.

Многие утверждают, что бедность в Африке — прямое последствие жестокого колониального правления британцев или бельгийцев, а не плохие политические решения новых государств. Это правда, колониализм действительно был жестоким и злым. Но нынешнее деструктивное правление не значит, что его жертвы не могут процветать, просто поступая правильно. Есть множество примеров наций, которые сумели восстановить себя после колониального, имперского и геноцидного опустошения.

Германия понесла огромный ущерб от Второй мировой войны, возможно, наибольший среди европейских стран, потеряв 20% жилого фонда, отрасль производства продуктов питания также подверглась серьёзным разрушениям. Вскоре после войны правительство прекратило нормирование продуктов питания, отпустило валюту и снизило налоги. И вот, страна пережила значительный экономический подъём, в отличие от многих соседей, также пострадавших от войны. Другой пример — Руанда, пережившая геноцид в 1994 году, в ходе которого погибло более 500 тысяч человек. (По официальным данным правительства Руанды, число погибших составило 937 тысяч человек, по другим данным, принятым ООН — 800 тысяч. Диапазон оценок числа жертв геноцида колеблется от 500 тысяч до 1030 тысяч человек – прим. ред.). В тот год экономика сократилась на ужасающие 50% ВВП — число, по сравнению с которым меркнут даже потери от коронакризиса. Но после геноцида экономика Руанды ушла в сторону либерализации. Началась открытая торговля, государственные предприятия ушли на приватизацию, а правила регулирования рынка были решительно сокращены. И вот, в 2019 году, согласно индексу Heritage Foundation, Руанда стала наиболее свободной экономикой в Африке и 33-й — в мире. Теперь там одна из самых быстрорастущих экономик на Земле — ежегодный темп роста составляет 8%.

Экономическая либерализация работала стабильно: будь то Китай, Индия, Новая Зеландия, Ирландия, Шотландия 1700-х годов, Италия эпохи Возрождения, послевоенная Германия и Япония, Чили, Швеция 1990-х годов, Германия промышленной эры (а также все другие страны Северной Европы) или Соединенные Штаты при Билле Клинтоне. Рынок всегда был успешным в повышении уровня жизни людей. А мир — особенно наиболее бедные его части — нуждается в торговле больше, а не меньше.