Кто сказал «локдаун»? ВОЗ заговорил о бедности

Примечание редакции. Вы не поверите, но Зоркий Глаз наконец-то заметил проблемы в экономике и принялся искать пути отступления, по пути натягивая сову на глобус — если раньше в ВОЗ игрались риторикой относительно масок и мер предосторожности, то теперь всем разонравились локдауны по всей планете. Новый нарратив: «раз бедные больше умирают от COVID-19, давайте бороться с социальным неравенством». В общем, держите слоупоков в халатах. Мы тут вам грустно посмеяться принесли.

На прошлой неделе доктор Дэвид Набарро из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) признал, что локдауны оказали разрушительное влияние на большую часть мира. Он отметил, что «блокировки имеют лишь одно последствие, которое вы никогда не должны умалять: всё это делает бедных людей намного беднее».

Далее доктор перечислил различные примеры экономического ущерба, нанесённого блокировками: «Посмотрите, что случилось с мелкими фермерами во всём мире. Посмотрите, что происходит с бедностью — похоже, что к следующему году мы вполне способны её удвоить. У нас вполне может быть, по крайней мере, удвоение недоедания среди детей».

Также Набарро напомнил своей аудитории, что блокировка не заставит COVID-19 исчезнуть. Другими словами, карантин вообще не избавляет от болезней. «Единственный момент, в котором изоляция оправдана — так действительно можно выиграть время для реорганизации и переоценки имеющихся ресурсов. Наладить защиту медицинских работников. Но в целом мы бы предпочли этого не делать».

За этими тезисами следовали дополнительные комментарии доктора Ханса Клюге из ВОЗ. Он заявил, что изоляция должна быть «самой крайней мерой» из-за воздействия на более уязвимые группы населения. По мнению Клюге, «любые национальные локдауны должны учитывать прямые риски и сопутствующий ущерб, связанный с пандемией. Например, воздействие на психическое здоровье».

Клюге и Набарро — не первые официальные лица государственных медицинских организаций, обратившие внимание на смертоносные и экономические катастрофические последствия карантина. Такой же позиции придерживается Герд Мюллер (не футболист — прим.пер.), курирующий глобальные проблемы бедности в правительстве Германии.

В прошлом месяце он заявил немецкой газете Handelsblatt, что «гораздо больше людей погибнет от последствий изоляции, чем от самого вируса». Далее Герд предсказал грядущее число погибших: «В этом году только на африканском континенте мы ожидаем 400 тысяч смертей от малярии и ВИЧ — а ещё полмиллиона человек умрут от туберкулёза».

Как это часто бывает, в бедных частях мира дела обстоят на порядок хуже. Таким образом, экономическое опустошение, вызванное закрытием предприятий и принудительной изоляцией, подвергнет смертельной угрозе куда больше людей в Африке, Латинской Америке и Южной Азии, чем это будет в случае цивилизованного Запада. Но и Запад вряд ли застрахован от негативных последствий.

Ещё до нынешней рецессии было понятно, что всеобщее обнищание и безработица приводят к увеличению смертности от множества причин — да хотя бы взять сердечные заболевания и инсульты. С настоящей изоляцией поверх экономической трагедии поступают и новые поводы: люди гибнут от самоубийств, передозировок наркотиков и необработанных заболеваний.

Эти признания сотрудников ВОЗ представляют собой неохотное признание ошибки. Того, что официальные лица здравоохранения действовали без каких-либо доказательств. Того, что они даже не подсчитали затраты, в то же время требуя ввести суровые карантинные меры. Они вообще не обращали внимания на возможные последствия. Однако это не следует интерпретировать как разворот — никто не переобулся в полёте.

Мы не должны ожидать, что официальные деятели фактически откажутся от своих прерогатив по принудительному блокированию экономики. Никто не перестанет запирать людей дома, используя полицию и военнослужащих. Бюрократы, конечно, сами наслаждаются такой властью. Просто теперь стало очевидно, что побочные эффекты отключений настолько опасны и разрушительны. Если чиновники сами не признают последствия, они будут выглядеть полностью оторванными от реальности.

Риторика не особо поменялась, но сдвиги всё же заметны. Ещё в марте правительства заполучили огромные полномочия в чрезвычайных ситуациях, введя общенациональные локдауны и раздав приказы не выходить из дому. Конечно же, поначалу птички пели о 15 днях, чтобы замедлить распространение. Конечно же, на этом дело не кончилось.

Постепенно идея о том, что изоляция может предотвратить переполнение больниц, забылась. Она превратилась в абсолютно ложное представление, будто изоляция каким-то образом заставит болезнь исчезнуть. В прессе использовались заголовки, в которых говорилось, что изоляция «сдерживает» болезнь. Сами репортёры заявляли, что социальное дистанцирование «остановит этот вирус». Другие правительственные «эксперты» и ученые утверждали, что запреты никогда не могут быть отменены, пока вакцина не станет доступной.

Например, Энтони Фаучи заявил, что нельзя ослаблять карантин до тех пор, пока «практически не будет новых случаев заболевания или смертей в течение определённого периода времени». Учитывая широко распространённую проблему ложных результатов тестирования, это означало одно — при таком раскладе блокировки вообще не пойдут на спад. Нет никаких сомнений в том, что правительства, которые прислушивались к людям вроде Фаучи, предпочли бы ввести ограничения на неопределённый срок.

Мы видели идеальный пример — с точки зрения политиков — в Австралии. Там граждане страдают от жёстких правил изоляции. Полиция арестовывает протестующих за несогласие с запретами и преследует пожилых женщин за то, что они сидят на скамейках в парке. Полиция также разбивала окна автомобилей, вытаскивая водителей на улицу — лишь за то, что они не предъявили специальные документы, позволяющие покинуть свои дома.

К счастью, совсем немногие правительства смогли это осуществить. Во многих странах результатом экономической нужды стала неспособность заставить людей разойтись по домам. В государствах с более захудалой экономикой большая часть населения вообще живёт рука об руку, не имея серьёзных программ социального обеспечения. Потому как-то странно ожидать, что владелец магазина в Мексике с прожиточным минимумом усядется дома и примется голодать, лишь бы выполнить приказ.

В Аргентине, например, локдауны также не привели к чему-то, кроме массового обнищания по мере роста смертности. Перу постигла похожая судьба — хотя в своё время местное правительство хвалили за ранние и жёсткие меры изоляции. Правда, теперь там фиксируют один из самых низких показателей общей смертности на душу населения.

Этот опыт показывает, насколько опасно позволять врачам и эпидемиологам контролировать государственную политику. Эти «эксперты» по-видимому, даже не догадываются, как работает экономика. Не знают, как исполняются законы. Зато теперь узкоспециализированные специалисты одержимы идеей борьбы с одной болезнью — а с учётом своих навыков они при этом игнорируют практически все другие соображения.

Ученые требовали, чтобы общество использовало радикальные, причудливые и экспериментальные тактики. Механизмы, польза которых так и не была доказана, и долгое время отвергалась предыдущими исследователями как слишком дорогостоящие. К сожалению, многие политики прислушались к данному мнению. Теперь мы наблюдаем за всем этим, оплатив зрелище ценой человеческих жизней.

А бедность обязательно продолжит расти.