Санкции животворящие

Итак, Трамп подписал закон.

Он сделал это без уважения. Выдержал паузу. Раскритиковал в пух и прах. Не для того, чтобы сделать Владимиру приятно, а для того, чтобы показать конгрессменам — президент не любит, когда на него давят. Особенно обеими партиями. Особенно почти единогласно. Фу такими быть!

Но подписал.

Выхода особо не было. Применённое вето было бы преодолено и, максимум, затянуло бы процесс. Неподписание? В США после десяти дней без подписи или вето президента законопроект вступает в силу автоматически. Это выглядело бы и вовсе некрасиво — тем более, в контексте идущего расследования по связям кампании Трампа с Россией.

We need such a trump — в смысле, нам нужен такой президент США.

Кто-то считал, что для Украины нужна Хиллари. Мол, она-то точно будет жать на Россию по вопросам Крыма. Но совсем не факт, что Хиллари к нынешнему моменту не стала бы вторым Обамой, в стопятидесятый раз договаривающимся с РФ о возможном компромиссе и заявляющим, что летальное вооружение для Украины — штука преждевременная и способная привести к эскалации конфликта.

Кто-то считал, что нужен Трамп. Мол, он резкий, решительный — дальше перенос на Трампа образа Рейгана. Хотя благородная текстура Рональда на кривоватую модель Дональда налазит лишь с большими погрешностями.

На самом же деле нам нужен просто президент США, у которого не будет иного выхода, кроме конфликта с Россией. Очень хорошо, что победил Трамп — и очень хорошо, что его песочат. Очень хорошо, что ему грозят импичментом. Очень хорошо, что против него медиа и значительная часть парламента, выискивающие малейший намёк на лояльность к России. Именно этот конфликт — полезная нам конфигурация в американском политикуме.

Остаётся лишь вспомнить, как радовались россияне избранию Трампа. Ну-ну, товарищи. Ну-ну.

Суть санкций

Что, вкратце, входит в санкционный пакет?

Во-первых, личные санкции против ряда деятелей «Русской весны» — список утверждён ещё при Обаме. Главных шишек там всё равно нет.

Во-вторых, серьёзное ограничение инвестиций в российскую экономику.

В-третьих, запрет на кредитование и поддержку российских проектов по добыче нетрадиционных источников углеводородного сырья. Да, там свои ограничения (не все виды нетрадиционных источников и только в случае, если российская доля в проекте выше 33%), но всё равно хорошо. Есть здесь и «скрытые мотивы» — теперь президент США сможет ограничить поставки товаров и услуг для российских трубопроводных проектов за пределами РФ, включая «Северный поток – 2». Это может помочь американцам потеснить россиян на европейском рынке углеводородов.

В-четвёртых, теперь президент не может сам снять существующие санкции. Теперь это должен одобрить и парламент, что на практике делает такой сценарий крайне маловероятным, как минимум, в течение сохранения нынешнего российского режима. Вспомним, сколько отменяли поправку Джексона–Вэника (спойлер — 38 лет).

В дальнейшем санкции могут (и, теоретически, должны) быть усилены, если РФ не прекратит поддержку сепаратистов в соседних государствах или будет поймана на киберагрессии против других держав — в частности, США.

Плюсы, минусы, подводные камни

Слабым местом остаётся Евросоюз. Не настолько слабым, как это можно было бы заподозрить. О позиции Германии «Пётр и Мазепа» готовит отдельный материал, stay tuned. Однако если при администрации Обамы согласие европейцев солидаризоваться с санкциями считалось важнейшим элементом общей стратегии, то в этот раз их просто поставили перед фактом — в том числе и фактом того, что США могут саботировать «Северный поток — 2». В стратегической перспективе это может быть вредным: та часть европейского бизнеса и политикума, что настроена на сотрудничество с Россией, будет разыгрывать эту карту: мол, нельзя позволять Америке на нас давить. Это, пожалуй, главный минус ситуации.

Главный плюс ситуации — в том, что чертится граница свободного мира, и Россия вновь оказывается за её бортом и не в лучшей экономической ситуации. Тогда как Украина в этот раз уже по противоположную сторону водораздела. Любо-дорого читать пост Медведева в Facebook:

…и сравнивать с бессмертной классикой 1982 года:

Отдельные российские патриоты тоже радуют. Кажется, они начали что-то подозревать.

Говорят, Путин — гениальный тактик и никакой стратег. Не то чтобы стратегией он занимается плохо — нет, он не занимается ею вообще. Итог — успехи в краткосрочной перспективе и полный провал в долгосрочной. Советская школа как она есть.

Сейчас мы видим, как долгосрочные следствия, похотливо улыбаясь, приближаются к виновнику. Крым спёр? Молодец! Донбасс разорил? Умница! А теперь плати в рассрочку. Как говорил один украинский экс-губернатор, жизнь — это супермаркет. Бери, что хочешь, но касса — впереди.

По состоянию на начало 2014 года российский Резервный фонд (высоколиквидная кубышка первой очереди на покрытие срочного дефицита бюджета) составлял примерно 87,4 млрд долларов. Фонд национального благосостояния (кубышка второй очереди, созданная для стабилизации Пенсионного фонда и на самый чёрный день) — 88 млрд долларов. Сейчас Резервный фонд — 16,7 млрд, ФНБ — 74 млрд. И сразу после решения Конгресса о санкциях Путин объединил фонды в единую кубышку на все случаи жизни.

Напомним, это сокращение было ещё при предыдущем, относительно мягком, режиме санкций.

Что это значит?

С одной стороны, у Кремля очевидные проблемы. Санкции, безусловно, не смертельны. Но они ухудшают ситуацию там, где для выживания и развития режима она должна улучшаться, причём желательно, чтобы быстрыми темпами. Они спутывают руки и ноги: жить можно, но уже не в кайф.

С другой стороны, даже полное исчерпание резервных фондов, накопленных в годы тучных коров, лишь поставит Россию в то положение, в котором Украина привыкла находиться всю жизнь: в положение страны без запасного жирка. Только всё ещё с нефтью и газом.

Но российский мастодонт привык существовать в других условиях — в условиях пресловутого путинского социального контракта «свобода в обмен на продовольствие». Исчерпание резервов вынудит урезать расходы по всем статьям и перейти к социальному договору «мы в осаждённой крепости, сидите и не выкобенивайтесь». Вопрос в том, удастся ли Кремлю навязать его россиянам и что из этого выйдет уже во внутренней политике.

До президентских выборов 2018 году они, впрочем, в любом случае дотянут. А вот дальше может начаться интересное.

Что делать Украине?

Украина — всё ещё в состоянии большой уязвимости.

Период наибольшей опасности — осень этого года. Крупнейшие учения РФ в Беларуси (да, и на эту тему мы также готовим материал) вкупе с готовностью американцев начать ограниченные поставки летального оружия в Украину (а на эту уже написали — вернее, перевели) делают именно это время оптимальным для обострения. Дальше будет сложнее. Дальше — предвыборная кампания (в российских условиях вопрос чисто физического выживания кремлёвских), во время которой можно проводить лишь те операции, которые гарантированно завершатся несомненным успехом. А к её завершению в Украину уже будет налажен ручеёк оружейных поставок, а в РФ встанут актуальные вопросы бюджетирования и оформления экономики осаждённой крепости.

Проще говоря, нам нужно дождаться, пока окно возможностей схлопнется на чувствительных местах одного гениального тактика. И счёт идёт уже на месяцы.

Если всё пройдёт хорошо — в 2018-м мир уже будет существовать на других условиях, в которых РФ будет не до агрессии, а, возможно, и не до поддержки сепаратистов.

Впрочем, кто знает? В наше время чёрные лебеди сбиваются в стаи. Но пока…

Виктор Трегубов