Мохаммед Али: Египет, наследие, долги

В марте 1848 года умирает Мохаммед Али, и его сыновья начинают традиционную весёлую игру престолов в восточном стиле. Сын Мохаммеда Али Ибрагим — тот самый, который командовал египетскими войсками в Греции — проправил только 8 месяцев и таинственно умер в ноябре того же 1848-го. Сменивший его внук Мохаммеда Али хедив Аббас был убит собственными рабами, уступив место своему дяде Саиду. Так на престоле Египта оказался правитель, выросший в Париже, чьим родным языком был французский, мусульманин, но воспитанный в духе европейской культуры и считавший себя европейцем — до такой степени, что даже послал полк суданских стрелков в Мексику на помощь войскам императора французов Наполеона III.

В 1850-е в Египет приходят ещё две передовые западные технологии. В 1851-м, при хедиве Аббасе, французские инженеры построили первую телеграфную линию между Каиром и Александрией (много раз переформировавшись, та компания существует и поныне и сейчас называется Egypt Telecom). А в 1858-м, по инициативе хедива Саида, британскими инженерами была построена железная дорога Каир — Суэц (хотя сами египтяне считают основание своих железных дорог от 1855-го, от начала строительства). На тот момент первая полноценная железная дорога в России — Москва — Петербург — была построена только 7 лет как, в 1851-м, в Королевстве Обеих Сицилий была только потешная дорога от королевского дворца на море, а в Швеции, например, железных дорог не было вообще. Так что Египет вроде бы не отставал от передовых европейских держав того времени. Вступивший на престол в 1863 году сын Саида хедив Исмаил даже заявил как-то: «Египет более не африканская страна. Мы стали полноправной частью Европы, частью европейской цивилизации». Говорил он, понятное дело, на правильном французском. Тем показательнее, что именно в правление Исмаила весь этот красивый египетский скачок в цивилизацию трагически оборвался, и страна с грохотом опустилась до положения полуколонии.

Что же случилось? На самом деле, проблема сейчас представляется достаточно очевидной.

Экономика Египта, в сущности, не менялась. Мохаммед Али и его потомки продолжали добывать деньги достаточно простыми методами.

Во-первых, как уже было сказано, в Египте вся плодородная земля была сконцентрирована в руках государства, читай — хедива. На этой родючей нильской земле обильно рос хлеб, а ещё обильнее — хлопок. А теперь хлебная торговля оказалась в руках властей, которые, не задумываясь, выкачивали зерно у разорявшихся крестьян. Эффект был велик. Египет всегда был одним из основных экспортёров хлеба в Турцию. Благодаря курсу Мохаммеда Али на сближение с Западом египетский хлеб и египетский хлопок хлынули в Европу. Да так хорошо хлынули, что уже к концу 1840-х годов Египет в плане поставок хлеба в Великобританию сравнялся с традиционными поставками из России, а позже, во время Крымской войны, когда Николай I рассчитывал на то, что прекращение поставок зерна поставит Англию и Францию на грань голода, Египет на какое-то время полностью отжал российскую долю экспорта в Западную Европу. Египетский хлопок не сразу, но постепенно тоже сравнялся по спросу с King Cotton из США — опять же, настолько, что Европа особо не заметила прекращения поставок во время Гражданской войны и не пришла на помощь конфедератам.

Была у находчивых хедивов и другая статья доходов, менее публичная в то уже начавшее гуманизироваться время — а именно, работорговля. Рабство в Египте было вполне легальным, и охотники за «чёрным деревом» активно поднимались вверх по Нилу, в поисках «живого товара» достигая озера Виктория и соперничая с занзибарскими работорговцами в отлове и продаже жителей Тропической Африки. Да, Великобритания в 1838-м отменила рабство, в том числе и в колониях — но оставалась Франция (до 1848 года), оставались Нидерланды, Бразилия, США в конце концов. Продать невольников — напрямую или через перекупщиков — было куда. К тому же, рабов можно было активно использовать и внутри страны — все великие стройки Египта возводились, прежде всего, ими.

Экспедиции на юг и протянувшаяся аж до Уганды империя дала доступ ещё к одному ресурсу — слоновой кости и ценным породам древесины, которые тоже шли в Европу, и за немалые деньги.

Но в целом Египет при Мохаммеде Али и его сыновьях, вроде бы активно менявшийся с внешней, военно-парадной стороны, сохранил абсолютно средневековую восточную систему экономики, базировавшуюся на государственном владении землёй и работорговле. Никакой модернизации в хозяйственном плане в стране не произошло. Вся промышленность Египта сводилась к нескольким оружейным заводам (производящим ружья, пушки и боеприпасы) и военным верфям, которые позволяли иметь типа современную армию и флот, но тратили деньги, а не приносили их. Да, таланты Мохаммеда Али позволяли выжать и из старой ресурсной экономики максимум, обеспечив свои хотелки и создав вроде бы сильную державу, но.. уже под конец жизни великого хедива стало ясно, что прекрасного Египта будущего не случится. В 1846 году посетивший Египет россиянин Срезневский уже замечает, что вся эта гонка вооружений скорее истощает страну, чем усиливает, что «Египет разорён настолько, что простой народ утратил даже своё прежнее полуварварское состояние», и что кризис неизбежен, и вопрос только в том, когда всё рухнет. Рухнуло через 20 лет.

Хедив Исмаил задумал стать вторым Мохаммедом Али и превратить Египет уже не просто в «европейскую», но в великую державу. Вылилось это во множество дорогостоящих проектов. По образцу перестройки Парижа бароном Османом, была проведена реконструкция Александрии, где были выстроены новые кварталы во французском стиле.

Но самым разорительным проектом для Египта стало строительство Суэцкого канала. Начали строить канал по проекту французского инженера Лессепса ещё при хедиве Саиде, в 1859 году, и строили десять лет — до 1869-го. Сыграла роль и местность, и то, что канал строили чёрные рабы, что несколько смущало европейские державы, да так, что постоянно шли разговоры о санкциях против строителей канала. Но самое главное — стройка века требовала денег. И ещё денег. И ещё. Особенно, учитывая, что канал рыли европейские инженеры, а для организации пышной церемонии открытия в 1869-м был приглашён в числе прочих европейских звёзд первой величины итальянский композитор Джузеппе Верди.

А ведь были ещё и другие проекты. По итогу Египет оказался должен астрономическую сумму нескольким банкам Европы, включая Ротшильдов. Общий долг к 1875 году составлял 100 млн фунтов стерлингов — что было равно почти 100 млрд современных долларов. Исмаил даже продал свой пакет акций (44%) Суэцкого канала англичанам — но это дало только 4 млн фунтов, которые немедленно ушли на погашение долга.

Ситуацию в теории могла спасти территориальная экспансия. Исмаил решил начать колониальную войну и завоевать соседнее христианское государство — Эфиопию. Казалось бы, куда отсталой Эфиопии сопротивляться такой махине. Но… как показала не только эта война, эфиопы умеют неприятно удивлять завоевателей.

И вроде бы всё началось хорошо. В 1874 году на юг была отправлена сравнительно небольшая армия — 4 тысячи человек, но с современными нарезными пушками и даже оружейной новинкой — боевыми ракетами. Командование тоже поручили европейским «солдатам удачи» (это, кстати, к вопросу об эффективности существовавших уже 40 лет египетских военно-учебных заведений) — датчанину Адольфу Арендрупу и швейцарцу Вернеру Мунзингеру. Казалось, этого хватит, но в первой же битве у деревни Гундет эта армия была просто смята превосходящими силами эфиопов.

«Хорошо», — подумал Исмаил, и в следующий поход была отправлена уже половина египетской армии — 18 тысяч человек во главе с бывшим генерал-майором Конфедерации Биллом Лорингом. И… всё повторилось. На равнине Гура в современной Эритрее армия Лоринга попала в засаду и была окружена 50-тысячным войском эфиопского негуса Йоханныса IV (кстати, как выяснилось, эфиопов тоже тренировали европейцы, правда, пока что это были англичане), и полностью вырезана. Так бесславно закончился эфиопский поход.

Поражение от Эфиопии лишило Египет последнего атрибута цивилизованной державы, с которой хоть как-то считались, — сильной армии. Причём болезненным было не только физическое поражение и то, что на равнинах Эритреи остались 12 тысяч из 32 тысяч египетских солдат. Просто при Мохаммеде Али Египет был державой, войска которой чуть не взяли Константинополь. А теперь египетскую армию ополовинили какие-то… эфиопы. Значит, Египет — никакая не «цивилизованная европейская страна», а такое же дикарское государство где-то на обочине цивилизации, которое можно и нужно захватывать. Тем более что теперь, когда по свежепрокопанному Суэцкому каналу пошёл поток грузов из Европы в Азию, Египет таки стало зачем захватывать — ради контроля над каналом.

Поначалу, правда, «внешнее управление» в Египте было введено вроде бы с благой целью — дабы поправить египетскую экономику. Была сформирована «Комиссия по египетскому долгу» из представленных кредиторами топовых экономистов, которая, по сути, стала правительством Египта — неофициально, а затем и формально, когда её члены получили министерские посты. При этом комиссия была заинтересована не в развитии Египта, а в том, чтобы он погасил долг. Поэтому проблему всё расширяющейся дыры в египетском бюджете решать стали в духе классического либерализма, как он действовал в колониях и полуколониях — сократив расходы на всё и подняв налоги... опять-таки на всё. А когда Исмаил стал противиться действиям Комиссии, то быстро вспомнили, что он всего лишь турецкий губернатор, Великобритания надавила на Стамбул (как раз закончилась последняя русско-турецкая война, и помощь англичан султану была ой как нужна) и фирманом Блистательной Порты Исмаил был смещён со своего поста, а на престол был посажен его 27-летний сын Тефик. Против самоуправства «кафиров» попыталась выступить египетская армия, началось восстание Араби-паши, на какое-то время им даже удалось взять под свой контроль большую часть Египта, но всё закончилось военной интервенцией кредиторов, и Египет уже официально был оккупирован Великобританией, превратившись в её полуколонию. Да, в процессе подавления восстаний верховья Нила были отделены от, собственно, Египта, и превратились в ещё одну де-факто колонию Великобритании — современный Судан.

И всё же, почему у Страны Восходящего Солнца получилось в модернизацию, а у Страны Пирамид — нет? Видится, что тут главная проблема была в том, что Египту на начальных условиях сильно повезло. Японским властям, чтобы добыть деньги, приходилось строить промышленные предприятия, развивать торговлю и модернизировать экономику. Египет же достаточно долгое время мог покупать все технологические новшества просто в готовом виде от доходов с продажи хлеба, хлопка и рабов. А о том, что этот ресурс не бесконечен, каирские паши вспомнили слишком поздно. Ну, как говорится, упс.