Менеджмент гибридной войны. Часть 11

О выборе направления наступления

К югу от Славянска после его освобождения мы считали наиболее перспективным направление Артёмовск – Луганское – Дебальцево, при этом выходом на Зайцево создавая угрозу Горловке.

Все дороги там проходят с севера на юг, и их очень много. Это создаёт благоприятные условия для перемещения войск. Есть также и несколько рокадных направлений. Наличие этих дорог, железнодорожных полотен и каналов позволяло, с одной стороны, хорошо перемещать войска, с другой — их надёжно укрывать.

Взяв под контроль Зайцево, мы фактически сразу выходим на самый короткий путь к центру и всем ключевым развязкам Горловки, обеспечиваем фланг, снабжение.

Кроме того, Светлодарское водохранилище ограничивало возможности противника по манёвру, прикрывая наш левый фланг.

Так мы задумывали, и это была моя инициатива, — надо было развиваться именно в этом направлении. Сначала — Светлодарск и Луганское, а дальше — Дебальцево.

С другого направления, со стороны Константиновки – Дзержинска, местность на подходах к Горловке очень изрезана: путепроводы, развязки, каналы, трубопроводы. И направленность они имеют не фронтальную, а рокадную, то есть создают трудности для организации движения, потому что их надо преодолевать.

Поэтому изначально направление на Дзержинск мы как перспективное не рассматривали.

Планирование операции

Во второй половине дня 20 июля мы получили информацию от агентуры о ситуации в Горловке. Оттуда сообщали, что противник в панике, вроде как покидает Дзержинск. Хотя мы знали, что в Горловке находится очень сильная вражеская группировка (располагающая в том числе бронетехникой и танками), которой командовал небезызвестный полевой командир Безлер.

Тем не менее, информация, что Дзержинск оставлен, пришла сразу от трёх независимых источников: спецназовцев, нашей собственной агентуры, а также от министра обороны, который, как и Муженко, 3 июля был утверждён на должности. Новый министр получил её по своим каналам от ГУР и подразделений Управления госохраны (УГО), которое он до того возглавлял.

Министр был прав в том плане, что «давайте используем этот шанс». Активную роль на этапе планирования сыграл и командир группы 73-го центра СпН Шевченко, который очень уверенно докладывал начальнику Генштаба: «Мы готовы. Всё схвачено. Всё под контролем».

Накануне ночью Шевченко лично проник в город в гражданской одежде. Вернувшись, доложил: «Мы там всё посмотрели, хорошие перспективы».

Соответственно, командованию сил специального назначения поручили подготовить план операции, чтобы обеспечить координацию привлекаемых сил и средств.

Интуиция…

В ночь на 21 июля мы получили подтверждение информации о том, что все боевики из города вышли, однако уже после полночи я получил по линии разведки данные о том, что на северной окраине Горловки в районе Майорска сосредотачиваются группы бронетехники, в том числе танки и большое количество боевиков на разном транспорте.

Это меня насторожило — оттуда по трассе всего около 8 километров до центра Дзержинска. Если войдут, то смогут нам создать кучу проблем. Доложил Муженко, что есть риск. Тем не менее, операцию отменять не стали. На раннее утро был запланирован выход туда групп 73-го и 140-го центра СпН.

Они доложили о готовности. Я, в свою очередь, доложил начальнику Генштаба. Разошлись, рассчитывая на то, что утром процесс начнётся, а мы будем дальше его отслеживать.

Я уже почти решил вздремнуть немного. Но только закрыл глаза, как вдруг передо мной встала картина: вижу  — танки едут, какие-то колонны, стреляют...

Встал, позвонил руководителю сектора «Б» Довганю. Спрашиваю: «Где у тебя находятся подразделения 93-й бригады и батальон теробороны?». Он отвечает: «Они в районе Курдюмовки» (7 километров от Дзержинска). Я говорю: «Надо срочно их переместить на юг, чтобы рано утром они вышли на участок между Дзержинском и Горловкой и выставили пять блокпостов по линии от майорского перекрёстка через высоту 270 в сторону Ленинского, и где железная дорога, курган, шахта».

Там проходит огромный трубопровод теплотрассы, который ограничивает всякое движение, то есть противник не сможет их обойти. А дальше уже овраги, водохранилище. Мобилизованные 93-й бригады и личный состав тербата не были настолько хорошо обучены, чтобы действовать быстро, но задача была поставлена, и они приступили к её выполнению.

В дополнение к этому я поставил задачу заместителю командира 17-й танковой бригады. Спрашиваю: «Сколько у тебя есть танков?». Он говорит: «Четыре танка и БМП, остальные — в районе Попасной». Говорю: «Надо срочно их выдвигать, чтобы они могли поддержать там подразделения». Также была поставлена задача роте 95-й бригады, которая находилась на охране пункта управления в Краматорске — быть с утра в готовности совершить марш. Они были должны встретиться с танками на выходе из Константиновки и дальше двигаться вместе на Дзержинск, чтобы помочь 93-й бригаде и БТрО закрепиться на линии блокпостов.

Итак, изначально это была операция спецназа. Однако уже ночью переросла в общевойсковую.

Захват горадминистрации

В Дзержинске утром события начали развиваться по плану. В районе 06:00 подразделения СпН выдвинулись, без проблем зашли в город, заняли здание горадминистрации и доложили, что они на месте, контролируют объект, готовы поднять флаг.

Пусть не обижаются, но меня удивил их откровенный дилетантизм. Эйфория, самоуверенность; собрались вместе, не выставили никаких дозоров… Тяжёлой техники у них не было вообще — легковые и грузовые автомобили, инкассаторские броневики.

Заход в город сил боевиков

Что произошло дальше. Как только спецназовцы взяли под контроль горадминистрацию, подразделения Безлера, в том числе пехота и танки, сразу выдвинулись из района Майорска, вошли в Дзержинск и начали атаковать здание. (Три танка и, по разным данным, от 100 до 200 человек пехоты, плюс работали снайперы.)

Также с утра на Дзержинск стала выдвигаться и вторая группировка, но, к счастью, наши блокпосты были хоть как-то уже развёрнуты. Таким образом, основной удар достался молодцам-ребятам, мобилизованным из 93-й бригады и БТрО.

В отличие от спецназа, который практически не понёс потерь, у них было трое погибших и пятеро раненых. И хорошо, что они там были, потому что если бы ещё эта колонна прошла, то я не знаю, чем бы это всё закончилось...

Контратака противника была для спецназовцев абсолютно неожиданной. Они не были к ней готовы. Когда ситуация стала накаляться, возникла не паника, но, по крайней мере, очень большое возбуждение.

Поступали доклады от руководителей СпН, в том числе от нашего офицера в штабе — начальника отдела, оказать поддержку окружённым. Нервничал и министр обороны, потому что там были и бойцы спецназа ГУР.

Надо было предпринимать какие-то активные шаги. Я доложил Муженко, что подразделения, которые обеспечивают прикрытие спецназа, уже на позициях и ведут бой, но их надо усиливать.

Подразделения 95-й бригады и 17-го ТБ вышли на южную окраину Дзержинска чуть выше водохранилища, и три дня несли службу, пока не пришло подкрепление от сил и средств сектора «Б».

Марш противотанкистов

Кроме тех подразделений, о которых шла речь выше, была поставлена задача подразделению 25-й бригады, которое находилось в лагере и занималось охраной и обороной. Их там было всего 40 или 60 человек. Тремя вертолётами они были переброшены в район Дылеевки (4 км к северу от центра Дзержинска), за железной дорогой. Их целью было доставить противотанковые средства, так как по «эмоциональным» докладам спецназовцев мы уже знали, что против них действуют танки. Десант был высажен в 11:00 и, поскольку был нагружен, медленно продвигался к центру города до 13:00. При этом по дороге он обнаружил оставленный сепаратистами склад боеприпасов.

Артподдержка

Пока группа 25-й бригады двигалась на помощь осаждённым спецназовцам, те продолжали вести бой. Вся техника, на которой они приехали, была уничтожена, подавлена танками. Уже горел второй этаж, они отстреливались с третьего и четвёртого. Надо было что-то делать, чтобы заставить противника отойти, прекратить настойчивые атаки.

Начальник Генштаба переговорил с руководителем от СпН. Спросил: «Где сейчас твои люди?». После чего дал команду: «Людей отправить в подвал, уточнить координаты, готовиться к нанесению артудара».

Планируя обстрел фактически центра города, мы исходили из того, что объект точечный, не в застройке, а расстояние от артиллерийских позиций больше двух третей максимального, поэтому эллипс рассеивания будет достаточно большой. По опыту знали, что снаряды будут падать где угодно, вероятность попадания в здание очень невелика. Понятно, что был риск, но иной возможности выиграть время в той ситуации у нас не было.

Артналёт был произведён, как мы и предполагали — ни одного снаряда в здание не попало, зато вывели из строя два танка. Спецназовцы поднялись из подвала и продолжили бой.

Третий танк попытался заехать на ступеньки к центральному входу в здание, и его подбили выстрелом из гранатомёта в днище.

Потеря бронетехники заставила противника отойти. Подмога, на которую он рассчитывал, не дошла, поскольку была блокирована. Где-то к 15:00 подтянулась колонна 95-й бригады с танками, которая перекрыла южный фас города, отрезав боевикам возможность заходить тем же путём, которым зашло первое танковое подразделение. После этого уцелевшие боевики бежали из города россыпью, и спецназовцы покинули горящее здание.

До вечера общевойсковые подразделения при поддержке РСЗО отразили со стороны Горловки ещё до трёх атак. До конца следующего дня продолжались отдельные обстрелы блокпостов, но фронтальных атак достаточно серьёзными силами больше не проводилось.

Через три дня мы вывели десантников и танкистов и поменяли их на подразделения 93-й бригады.

В общей сложности в операции по освобождению Дзержинска принимало участие более 900 человек.

Использование «старых» БПЛА. «Десант противника»

В это время мы уже достаточно активно проводили разведку противника с использованием наших БПЛА «Рейс» и «Стриж». Эффективность их была, скажем прямо, недостаточная. Потому что даже если они выполнили задачу, пока их подобрали, расшифровали, вся эта информация была, мягко говоря, «не онлайн».

Но для общего понимания ситуации она была полезной, потому что, по крайней мере, можно было увидеть, где какие укрепления, какие изменения инфраструктуры — карты наши были очень старые, ещё 1980-х годов, и не всегда соответствовали местности. Потому польза была хотя бы в том плане, что мы понимали, что где находится.

Был случай, когда докладывали: «Видим высадку десанта противника, в том числе артиллерии!». Мы очень сильно удивились: как может быть артиллерия, тем более десантом? Потом оказалось, что БПЛА после того, как выполнил задачу, на парашюте опускается вниз. Приезжает экипаж, его в этой точке забирает. Я потом сам посмотрел — внешне точно, как будто Д-30 в свёрнутом виде...

Уроки Дзержинска

Надо понимать, что освобождение Дзержинска начиналось как спецоперация, а заканчивалось как операция общевойсковая. И то, что она таковой не была с самого начала, как раз и создало определённые трудности в процессе реализации.

Главный урок, который мы вынесли для себя: какой бы информация не казалась надёжной, даже если она подтверждена из трёх источников (как в данном случае ГУР МО, агентура, спецназ), стопроцентно полагаться на неё нельзя. Принцип, что если есть три надёжных источника, то данные достоверны, в данном случае не сработал.

(Всё свидетельствует о том, что со стороны Безлера это была отлично подготовленная дезинформация с целью заманить в город небольшое подразделение нашего спецназа и там его уничтожить. Это подтверждается и тем, что днём 21 июля, когда ещё шёл бой, сепаратистские и российские СМИ давали публикации «Отомстили укропам за Одессу, сожгли более сотни спецназовцев в здании мэрии!», не зная о том, что планы Безлера сорвались. — А.С.)

Второй урок. Какую бы скоротечную операцию не готовили, её всегда должны планировать как активную и полноценную.

К чему я веду? Невозможно проводить никакие «отдельные специальные операции». Все они, согласно теории военного искусства, объединённые. И какая бы не шла операция, она должна проводиться с привлечением всех сил и средств. Нужно 2–3 раза подстраховаться, чтобы понимать, что на каком этапе может вдруг понадобиться.

Третий урок — отношение спецназовцев к произошедшему. «Да это вообще случайно получилось», «зашли, ни о чём не подумав...» Они изначально воспринимали её как «лёгкую прогулку» и даже не знали о том, что их уже подстраховали. И похоже, что некоторые до сей поры об этом не знают. Но об этом знал штаб АТО, штаб сектора «Б», командование 17-й бригады...

(Если посмотреть на эти события шире, то можно высказать предположение, что Дзержинская операция изначально задумывалась Безлером как ловушка — дать спецназу войти в «оставленный» город, после чего всеми силами его заблокировать и уничтожить. Примерно так же Безлер расправился со взводом 51-й бригады под Волновахой 22 мая.

С его стороны это была тоже «маленькая победоносная война», которая должна была резко поднять «политический» вес горловского диктатора в «ДНР» и выдвинуть его на первые роли. Однако благодаря стойкости самих спецназовцев, действиям всех привлечённых подразделений артиллеристов и, в немалой степени, обострённой войной интуиции генерала Назарова планам противника не удалось осуществиться. Потеряв бронетехнику и большую часть своей «армии», Безлер вскоре покинул Украину. — А.С.)

От редакции: у нас есть и другой материал об освобождении Дзержинска. Но там - скорее впечатления бойцов спецназа. Рекомендуем ознакомиться и с ними - просто для более полной картины.