«Роттердам+» — казнить нельзя помиловать

На протяжении последних двух-трех лет ни один разговор о ценах на электроэнергию не происходит без упоминания формулы «Роттердам+». Миллионы запросов  в Google, сайты ведущих украинских изданий пестрят комментариями. И не удивительно, ведь формула стала ключевой для перехода Украины к рыночным правилам в энергетике.

• Как умирала отрасль
• Диагноз энергетики
• Палочка-выручалочка
• Разрушители мифов, vol.100500
• Миксером в омут

Да-да, это наша привычная рубрика «А мы же говорили», потому получилось немного затянуто. Зато по делу.

Как умирала отрасль

Но даже сведущий в экономике человек не всегда может объяснить, что и как считают по такой формуле. К тому же, подконтрольные ряду олигархов СМИ и политики украинцам системно навязывали мнение, что «Роттердам+» является лишь способом хищения и фактором коррупции. А с началом работы в Украине с 1 июля рынка электроэнергии тема «Роттердам+» получила новый импульс к обсуждению.

Чем же на самом деле был «Роттердам+» для Украины, в какой ситуации находится сейчас энергетика Украины и чего ожидать в будущем?

Основные постулаты, многократно растиражированные в СМИ вкратце гласят: «Роттердам+» - это формула, которая с весны 2016 по лето 2019 года устанавливала цену на энергетический уголь для тепловых (угольных) электростанций исходя из европейских рыночных котировок. 

Эти ТЭС производят электроэнергию, которую до введения с 1 июля 2019 года конкурентного рынка продавали по определенному тарифу, устанавливаемому государством в лице Национальной комиссии, осуществляющей регулирование рынков энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ). Вокруг этого тарифа всегда было много споров. И вот почему. 

На протяжении всех лет независимости Украины угольная отрасль медленно умирала, чем больше в нее вливали дотаций, тем больше убытков она приносила и тем меньше угля добывали на государственных шахтах. В это время коррупционные схемы вымывали из госбюджета миллиарды гривен дотаций. Под предлогом  защиты простых людей от рыночной экономики,  цены на уголь и тарифы на электроэнергию искусственно занижались. С одной стороны это сдерживало социальный протест и повышало симпатии в действующей власти. 

Читайте также:

• Юрий Богданов. Днепр как пример: энергетика

• Кирилл Данильченко aka Ронин. Российский бизнес в наших краях

Но с другой стороны вынужденное государственное дотирование угледобывающей промышленности создавало идеальные условия для владельцев энергоемких промышленных предприятий, которые дешево покупали электроэнергию. Полученная за счет этого низкая себестоимость произведенной продукции позволяла извлекать сверхприбыли от экспорта.

Получалась парадоксальная ситуация — олигархи-промышленники получали сверхприбыли фактически за счет государственных дотаций шахтам, которые формировались из налогов обычных украинцев. 

Диагноз энергетики

Об уровне “экономического идиотизма” может свидетельствовать откровение Александра Трохимца, председателя Ассоциации энергетики Украины. По его словам, разница между реальной себестоимостью добычи угля и его реализацией была фантастической.

Например, продажная цена добытого угля иногда устанавливалась на уровне около 400 гривен за тонну. При этом, себестоимость добычи на государственных шахтах составляла и составляет около 3700 гривен за тонну. К 2013 году себестоимость украинского угля почти вдвое превышала цену, по которой его покупали. 

...Окончательный развал угледобывающей промышленности был делом времени

До введения формулы «Роттердам+», цену на электроэнергию устанавливала в «ручном режиме» НКРЭКУ. Методика расчета как таковая фактически отсутствовала, расчеты велись  в абсолютно произвольной форме, без аргументов и понятных оснований. Просто публиковалось постановление НКРЭ с указанием цены на электроэнергию.

Абсолютно понятно, что в таких  условиях “ручного” управления, в игру вступали неэкономические факторы. Буйным цветом расцвели “договорняки” между группами влияния и коррупция, ведь через субсидии из бюджета можно было выводить миллиарды долларов. Ручной режим в энергетике активно использовался в политических играх, особенно перед выборами. В зависимости от ситуации можно было как не увеличивать тарифы перед выборами, так и наоборот — поднять, обвинив в этом «попередников».

С началом военных действий проблема еще больше усугубилась. Из-за оккупации отдельных районов Донбасса в 2014 году, Украина потеряла большинство шахт Донецкой и Луганской областей.  Добыча собственного угля упала почти вдвое, из 150 шахт в начале 2014 года, на которых работало 250 тыс. человек, к началу 2015 года осталось 81, количество рабочих уменьшилась до 120 тыс. В таких условиях, окончательный развал угледобывающей промышленности был делом времени. 

Нечто похожее наблюдалось и на рынке электроэнергии. Цену искусственно удерживали на определенном уровне, несмотря на рыночные факторы, например, инфляцию. Так, с 1996 до 2017 года среднемесячная зарплата в Украине выросла в 64 раза, а стоимость киловатт-часа втрое меньше.

Читайте также:

• Дмитрий Подтуркин. Угольная промышленность Украины: от заката до рассвета. Часть 1. Европейские ценности

• Дмитрий Литвиненко. Как строили Днестровскую ГАЭС

Ни средств, ни желания поддерживать коррупционную модель заниженных цен на энергоресурсы для частных промышленных предприятий у государства не было. Никакая экономика такой диспропорции долго выдержать не могла. Тем более, что в условиях “загибающейся” угольной промышленности, единственным спасением тепловой генерации стал импорт угля.  Но украинские тепловые электростанции должны быть способны закупать уголь в мире по рыночной цене.

Палочка-выручалочка

«Когда страна в опасности, они зовут Бога и солдата. Когда опасность миновала, про Бога забывают, а солдата осуждают», как говорил один далекий от экономики, но довольно умный человек. Страна полыхала, энергетика грозила приказать долго жить. Что же было делать в таком случае?

Избежать катастрофы можно было только путем  немедленного отказа от ручного регулирования цен на энергоносители и перехода к рыночным правилам. Государство осознало, что олигархи должны платить за энергоресурсы рыночную цену.

Тем более, что отказ от коррупционного ручного управления и введение четкой формулы формирования тарифа для промышленности стали неизбежны после того, как Украина подписала Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом.  Согласно 269 статье Соглашения, необходимо было перейти к прозрачным рыночным механизмам определения цены электроэнергии и вводить конкурентный рынок.

Логично было в такой ситуации воспользоваться опытом покупки угля во всем мире. А он говорил - цена угля должна определяться мировым рынком.  Если цены в мире растут - они растут и в Украине, и наоборот. В экономике это называется «импортным паритетом», то есть ценой, ниже которой импортерам будет невыгодно везти в страну свой товар и продавать его.

Импортный паритет как сбалансированный подход защищал и потребителей – на случай если у местных производителей угля возникал соблазн завышать цену выше паритетной, то установленный по такому принципу тариф не позволял ТЭС его покупать и они должны были идти к импортерам. При таких условиях, цена стабилизируется, становится прогнозируемой, а ценообразование тарифов — прозрачным. 

Краткий пункт информации для тех, кто только-только заинтересовался темой. Взвесив все риски, в марте 2016 регулятор впервые в Украине ввел формулу для определения предельной цены на уголь - тот самый «Роттердам +». «Роттердам» означает привязку к средневзвешенной цене в портах Амстердама, Роттердама и Антверпена (т.н., индекс API2). Международное агентство Argus Media ежедневно устанавливает индекс API2 - цену на уголь для всей Европы. Повлиять на их расчеты невозможно. «Плюс» в формуле - это стоимость транспортировки в Украину (фрахта), перегрузки с судна в железнодорожные вагоны (перевалка) и доставки в конкретной теплоэлектростанции (транспортное плечо). В сумме получается ориентировочная (индикативная) цена, которая и используется для расчета.

Разрушители мифов, vol.100500

Важно помнить, что формула «Роттердам+» распространялась исключительно на небытовых потребителей (предприятия, фирмы, организации), тарифы же на электроэнергию для населения были и остаются фиксированно низкими. Поэтому с критикой формулы «Роттердам+» обрушились прежде всего лоббисты крупной промышленности, впервые вынужденные столкнуться с невозможностью кулуарно добиться выгодных нерыночных цен на электроэнергию. 

Одним из главных аргументов критиков формулы является довод — мол формула предполагала закупку угля в Роттердаме (что, по их мнению следует из названия формулы), но уголь поставлялся из других территорий. Этот миф гуляет по СМИ, разгоняясь заинтересованными структурами и будоража сознание обывателя.

На самом деле этот миф не имеет ничего общего с действительностью.

Цена «Роттердам+» не предусматривает того, что уголь поставляется или когда-нибудь будет поставляться из портов Амстердама-Роттердама-Антверпена в Украину. Фактически, уголь поставляется из разных стран, преимущественно из США, России, Казахстана, Южной Африки.

Наиболее приемлемыми для украинского рынка, является поставка угля из Южной Африки, США и Колумбии.  Роттердамский индекс API2 используется в формуле исключительно для определения средневзвешенной цены угля на европейском рынке, а не как указание порта, из которого должны осуществляются фактические поставки.  

Развеем и другой, популярный миф, что уголь в Украину по формуле «Роттердам+» завозится из временно неподконтрольных территорий Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО). Это не так. 15 марта 2017 года Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение о полной остановке грузовых перевозок между неподконтрольными территориями и Украиной. Правоохранительные органы и военные тщательно отслеживают движение грузов из этих территорий. Поэтому уголь, который используют украинские ТЭС добывается только на территориях, подконтрольных Украине, или же импортируется. 

Читайте также:

• Юрий Богданов. Энергетика как оружие и фактор развития Украины

• Кирилл Данильченко aka Ронин. Дракон в Украине

Почему же идет привязка цены идет к Роттердаму, спросите вы? Ответ прост. Привязка цены к одному из индексов локальных рынков привела бы к риску влияния на цену угля в Украине субъективных факторов на этих рынках. Например, цена угля в Южной Африке слишком сильно зависит от колебаний спроса и предложения в Китае. Последнее же не всегда отражается на ценах угля в Европе. Цены на рынках США и Колумбии крайне зависимы от отдельных крупных производителей. Все эти рынки ориентированы на долгосрочные контракты, а судна оттуда идут больше 30 дней. Кроме этого, даже без фрахта, цены на этих рынках могут превышать индекс API2. 

Поэтому, было принято правильное решение использовать индикатив наиболее ликвидного рынка в Атлантическом регионе  - индекс API2.  В нашем случае, это формула «Роттердам+». Вариант, который учитывает стоимость доставки из портов Амстердама-Роттердама-Антверпена в порт «Южный», перевалку угля в порты Украины и цену угля на базисе CIF АRА. И, хотя на деле уголь закупается в США, Северной Африке или Колумбии, такой подход приводит к оптимальному ценовому индикативу для импорта угля в Украину.  

Таким образом, впервые ценообразование в угольной отрасли стало рыночным, а не административно-коррупционным. Формула заставила бизнес платить прозрачную цену за электроэнергию, что сделало бессмысленной коррупцию.  

От «Роттердам+» выиграли и обычные потребители, которые прекратили из своих доходов покрывать «бонусы» для отдельных отраслей промышленности. Это было и остается стратегическим достижением механизма. Его использование для расчета цены угля в Украине поддержала и Европейская ассоциация угля (Euracoal), которая считает, что если Украина намерена поддерживать отечественную добычу, необходимо устанавливать цены для собственного угля на уровне импортного паритета. 

Примечание редактора. Конечно же, диванные экономисты и Euracoal не посчитают достойным источником аналитики. К счастью, наше издание пишет не для таких универсальных государственников.

После введения «Роттердам+» в Украине не было никаких перебоев с энергоснабжением, страна не замерзла, государственные шахты были спасены от банкротства и шахтеров не пришлось массово увольнять. И это, пожалуй, одно из главных достижений.

Миксером в омут

Кто же продолжает будоражить тему с формулой, трактуя ее исключительно в негативной коннотации? Конечно же энергоемкие производства, для которых с введением формулы закончилась государственная “халява”, т.е. льготный тариф на электроэнергию. Закупка электроэнергии по искусственно заниженной цене была наиболее выгодной именно для них. Прежде всего, это группа заводов по производству ферросплавов, в себестоимости производства которых доля электроэнергии достигает 50%.

Например, только один «Запорожский завод ферросплавов» потребляет более половины электроэнергии всей Запорожской области. «Никопольский завод ферросплавов» потребляет электроэнергии больше, чем Ивано-Франковская и Тернопольская области вместе взятые. Большинство ферросплавных заводов и смежных предприятий принадлежат олигарху Игорю Коломойскому. Это - «Никопольский завод ферросплавов», «Запорожский завод ферросплавов», «Покровский ГОК», «Марганецкий ГОК» и «Днепроазот».

Начало медийной кампании против «Роттердам+» пришелся на время, когда ферросплавные заводы потеряли заниженный тариф (тариф на электроэнергию для ферросплавных заводов вырос на 17%). Именно они и подконтрольная им Украинская ассоциация производителей ферросплавов (УкрФА) пытались через суды отменить постановления НКРЭ по «Роттердам+» и вернуть себе прежнее ручное регулирование тарифов.

Поэтому не удивительно, что подавляющее количество критических отзывов о формуле «Роттердам+» поступает именно от медиа-ресурсов, подконтрольных или принадлежащих Коломойскому. Так, в эфирах телеканала «1+1» (который принадлежит Игорю Коломойскому) появился пул экспертов и аналитиков, которые начали специализироваться исключительно на критике «Роттердам+» (за период с января 2017 до июля 2018 года формулу критиковали 71 раз, а  в мае 2018 года — 27 раз).

Одним из основных публичных критиков формулы стала созданная в сентябре 2017 года Ассоциация потребителей энергетики и коммунальных услуг. Ее деятельность, в основном, концентрировалась именно на критике формулы, которая к платежке обычного украинца отношения не имела. Зато куда более животрепещущие коммунальные проблемы (такие, например, как цена газа и тепла) интерес руководителя данной Ассоциации Андрея Геруса не вызывали. 

Изучение критических материалов демонстрирует почти полное отсутствие аргументированных цифр и методик подсчета. В основном, критика построена на эмоциональных клише. Формулу называют «скандальной», «вредной», «одиозной». В сознание людей целенаправленно вбивалась мысль,  что формула – зло, и единственное, для чего ее ввели - чтобы обворовывать граждан. Как видим, подобные стереотипы не учитывают ни рыночные факторы, ни расчеты и исторический контекст, в котором принималось решение, а больше направлены на эмоциональное восприятие далеких от экономики людей. Теперь люди поверили в миф, и расплатятся за него из своего кармана. Так работает реальность.

С 1 июля 2019 эра «Роттердам +» закончилась переходом к свободному рынку электроэнергии. Государственное предприятие «Энергорынок» ликвидировали, поставщики и потребители заключают прямые договоры, появились биржевые площадки «на сутки вперед», суточные и балансирующие рынки.  Все это привело к тому, что в энергетике ручное регулирование тарифов практически исчезло.  

Будет ли он работать эффективно, без ручного ценообразования, без скидок и возврата к коррупционным схемам? Хотелось бы верить, что так. Как и в то, что большинство читателей теперь правильно поставят запятую в заголовке статьи.