О чуде

Чудеса нужны нам только тогда, когда мы не можем достичь желанной цели обычными средствами.

Представьте себе такую ситуацию. Едете вы вечером после работы домой. И по мере того, как рабочие дела и заботы начинают рассеиваться в голове как утренний туман, вы начинаете чувствовать, что зверски хотите есть. Оно и не удивительно, потому что за заботами пообедать толком не получилось, а пришлось перехватить только кое-что на бегу. Но вы чувствуете себя уверенно, потому что, хотя жена уехала к своей маме, она сварила борщ и кастрюля дожидается вас в холодильнике. Вам не нужно чудо, чтобы удовлетворить чувство голода. Вы знаете, что прекрасно справитесь сами. Для этого нужно заскочить в магазин за селёдкой и зелёным луком, подогреть борщ, отрезать кусочек ароматного ржаного хлеба и достать из холодильника сразу же запотевшую бутылочку, а поскольку сегодня пятница, то можно налить не стопарик, а два. И всё получится так, как нужно, и можно будет провести остаток вечера в блаженной прострации перед телевизором или компьютером.

Совсем другое дело, если человек чувствует, что зарплаты ему не хватает, жена постоянно ворчит, что он испортил ей жизнь, а дочь утраивает истерики, потому что родители не покупают ей смартфон. Человек этот прекрасно понимает, что увеличить свои доходы он не сможет никогда, — это совершенно за пределами его возможностей, это не борщ из холодильника достать. Талантов у него особых нет, более высокооплачиваемую работу он вряд ли найдёт, поскольку ничего, кроме того, что сейчас делает на работе, он не умеет. Заниматься бизнесом он не сможет, так как ничего в этом не понимает, и знает, что никогда не поймёт. И так проходит год, два, три, а потом десять; а там уже маячит пенсия, что ещё хуже, потому что пенсия всегда меньше зарплаты; а там болезни, старческие немощи и, наконец, прямоугольная яма в два метра глубиной. Психика не хочет смириться с этой безысходностью и находит выход в ожидании чуда.

Пусть придёт Прометей, сияющий божьей благодатью герой, мессия, который чудесным образом всё изменит, накажет плохих людей и воздаст хорошим, к которым наш герой, конечно же, причисляет себя. Так было за всю долгую историю человечества; люди, которые не в состоянии были достичь желанной цели, уповали на чудо, пришествие, первое или второе — не важно, бога или посланника небес, который восстановит справедливость, утолит страждущих, исправит зло и учредит добро.

Конечно, наш герой, продукт советской эпохи, в бога особенно не верит. Его Прометей — человек вполне земной. Он не будет бросаться молниями и грохотать громом. И задачи он будет решать земные — увеличит зарплаты и пенсии. Наш герой даже знает, как это сделать — пересажать всех коррупционеров, которые воруют народные деньги и поэтому таким, как он, мало достаётся. Для того, чтобы чудо стало реальностью, наш герой ищет среди политиков претендентов на роль Прометея, голосует за очередного из них, каждый раз потом разочаровываясь. Но он не теряет надежды, поскольку она, как известно, умирает последней, и снова пытливо всматривается в экран телевизора.

«Напрасные надежды, — скажут скептики. — Чуда не будет». И они правы. Наш герой, советский человек, выбирает не президента, а генерального секретаря. Он думает, что так же, как в советское время, тот, что на самом верху, может приказать любому, который внизу. Однако даже в советское время формально приказать-то он мог, но это совсем не значило, что получившие приказание будут его ревностно исполнять. На самом деле всё кончалось показухой и приписками. Все, кто в сознательном возрасте жил в советское время, знают, что Советский Союз был абсолютным мировым лидером по производству показухи, а советские чиновники были непревзойдёнными спецами по замыливания глаз начальству. Правда, начальство это прекрасно понимало и делало вид, что верит.

А в современной Украине при том, что чиновники не утратили навыков замыливать начальству глаза, ещё и приказать всем нельзя. Вот сейчас мы видим, как очередной Прометей пытается это сделать, и можно не сомневаться, что все, кто не является его подчинённым, будут его посылать, да что там — уже посылают. А подчиненные будут ему говорить: «Конечно, конечно, пане президент. Всё будет, как вы хотите», — пряча при этом конверт со взяткой поглубже в карман. Невозможно, чтобы один человек, или кучка людей, какими бы искренними не были их намерения, могли преодолеть сопротивление нашей правящей элиты, которая насквозь проросла коррупционными связями. Новые люди затягиваются этими связями как болотом, а те, кто выдерживает все соблазны, скоро оказываются изолированными и бессильными что-либо изменить. И на них начинают показывать пальцем не только коррупционеры, но и широкие массы населения, перечисляя такие определения, как «болтуны», «пустомели» и «ничтожества».

Однако политический спектр нашего народа не исчерпывается тихими мечтателями о Прометее. Более молодые и энергичные видят чудо в другом:

Идём, решительно печатая шаг. Тяжесть автомата приятно оттягивает руку. Двери в Раде открываем ногами. Эй, депутаты, кровопийцы и ворюги! Всем заткнутся и построиться в колонну! Направо! Нахрен шагом марш! Конвойные конвоировать! Страна, слушай сюда! Устанавливается режим диктатуры справедливости! Мы никого уговаривать или просить не будем! Отныне всякий, кто будет заниматься коррупцией, будет расстрелян на месте!

И снова угрюмые скептики скажут, что чуда не будет. Абстрагируемся от радостных воплей из-за поребрика: «А, хунта снова вылезла! Это недострана, в которой всегда правит хунта!». Абстрагируемся даже от негодования наших союзников по поводу насилия над демократическими принципами. Вышеописанного чуда не будет просто потому, что в современной Украине диктатура невозможна. Во-первых, для осуществления переворота нужна разветвлённая и довольно многочисленная организация, а не горстка отчаянных храбрецов. Во-вторых, и это главное, для осуществления реформ в условиях диктатуры необходима поддержка значительной части населения. Не большинства, потому что в этом случае диктатура вообще не нужно, но хотя бы 30%. И поддержки не просто людей, захвативших власть, а их реформаторской программы. Террор никто поддерживать не будет ни внутри страны, ни за её пределами. А мечтания сторонников диктатуры в огромном большинстве исчерпываются именно террором за всё хорошее против всего плохого. Даже если теоретически допустить, что такой террор может быть осуществлён, он сразу же выродится в уничтожение политических противников и ограбление всех остальных.

Все эти нелепые мечтания о чуде имеют под собой реальный конфликт между тем, как живёт страна сегодня, и представлениями о том, как она могла бы жить. Основная причина этого конфликта в том, что 80–85% нашего населения остаются в советском прошлом. Эти люди ничего не поняли в том, что произошло с начала перестройки. В их представлении всё было хорошо: заводы и колхозы работали, люди стабильно получали зарплату, добавляя к ней то, что могли украсть на работе. И вдруг пришли какие-то реформаторы, начали какие-то идиотские, никому не нужные реформы. В результате заводы закрылись, колхозы развалились, люди потеряли зарплаты и спокойную жизнь, а на работе теперь ничего не украдёшь. Все они уверены, что было бы хорошо, если бы государство снова построило заводы, на которые брали бы всех подряд, и организовало бы колхозы, в которых можно было бы воровать, как раньше.

Таким людям абсолютно бессмысленно объяснять, что руководство СССР затеяло реформы только потому, что советская экономика стояла на грани полной остановки. После падения стоимости нефти последняя возможность удерживать фиксированные цены была утрачена. Нужно было либо отпускать их, либо с полок магазинов исчезло бы даже то немногое, что там ещё оставалось. Ситуация была критическая, поскольку отпуск цен означал отказ от коммунистических постулатов и переход в той или иной форме к рынку, а исчезновение продовольствия из магазинов привело бы к голодным бунтам.

Только поэтому партийная верхушка привела к власти Горбачёва как сторонника реформ. Эта была их последняя попытка удержаться у власти. Они надеялись на китайский вариант, то есть рыночные реформы при диктатуре КПСС. Такой вариант был возможен в середине 1960-х, когда в города хлынул поток крестьян. Но растущие цены на нефть в то время сыграли с СССР злую шутку, сделав возможным импортировать продовольствие и промышленные товары, что позволило старому порядку продержаться ещё 20 лет. Однако когда цены на нефть надолго упали, ситуация изменилась коренным образом и система рухнула. Дело не в том, что в КПСС не было людей, готовых подавить политические протесты, как это сделали китайские коммунисты на исходе «пекинской весны». ГКЧП показал, что были. Но ненависть к КПСС была уже так сильна, а её поддержка уже так слаба, что советские коммунисты применить насилие просто не могли.

Широкие массы ничего этого не поняли. Вообще, идея, что государство должно бесплатно раздавать блага людям, настолько нравится многим, что убедить их в том, что так долго продолжаться не может, совершенно невозможно. Например, почему в Венесуэле, где нефтяные деньги тоже кончились и политика Чавеса-Мадуро закономерно привела страну к экономической катастрофе, режим Мадуро до сих пор не слетел? Только потому что есть довольно широкий слой людей, не обременённых интеллектом, которые уверены, что Мадуро всё делает правильно и заботится о людях, а всё плохо потому, что ему мешают враги. Таких же людей много и у нас. Они противятся реформам как могут и постоянно тянут страну назад. Именно они, а не коррупционеры и олигархи, — главные враги нашего экономического и социального развития. Коррупционеры и олигархи — результат политической деятельности этих людей. Это эти люди выбирают негодяев, которые потом их же и обворовывают. Не было у нас никаких реальных экономических реформ, а было всевластие и произвол чиновничьей верхушки. Всё, что они делали, делали только для того, чтобы можно было спокойно набивать карманы. Ничего этого наши широкие массы не понимают и никогда не поймут.

Но мы-то с вами не такие. Мы-то всё видим и понимаем. Что же нам делать, надеяться на чудо или попробовать что-нибудь изменить своими силами? Конечно, 80% населения — советские люди. Но они пассивны и аморфны. Активное меньшинство всегда сильнее. Сколько раз так было в истории, в том числе и в истории Украины, когда меньшинство меняло ход событий, несмотря на нежелание большинства. Конечно, для этого меньшинство должно быть едино.

Вспоминается мне один случай из уже давнего прошлого. Было это в самом начале 1990-х. Один мой случайный знакомый, сельский дядька, в советское время имел большие теплицы, в которых со своей семьёй занимался выращиванием ранних помидоров. Тогда это было очень выгодно. Но времена изменились, конкуренция возросла и он как-то при встрече пожаловался мне, что дела идут паршиво. «Вот если бы нанять грузовик и вывезти продукцию куда-нибудь на север, в большой город», — вздыхал он. «Так в чём дело? Найми», — сказал я. «Понимаешь, за один сбор моей продукции не хватит, чтобы весь грузовик загрузить, может быть, только на треть. А деньги надо платить за весь грузовик, поэтому не выгодно». «Так скооперируйся с кем-нибудь, загрузите всю машину целиком и везите. Вам будет выгодно всем». «Э-э-э, с кем-нибудь вместе, не, не пойдёт. Гуртове — чортове. Обязательно переругаемся». Такие это люди. Они не могут объединиться, даже если каждому это выгодно. А мы?