Постпандемическая нестабильность

АТЛАНТА — Поскольку вакцинация укрепляет надежды на прекращение пандемии, прогнозы о том, каким будет мир после COVID, быстро множатся. Эксперты делают всё возможное, чтобы экстраполировать события, которые привели вирус в действие, от представления реорганизованной экономики до прогнозирования того, как люди будут жить, работать и играть.

В Соединённых Штатах большинство прогнозистов, будь то на Уолл-стрит или в Вашингтоне, зациклены на краткосрочной перспективе, а именно — на вероятности более высоких темпов экономического роста в США после массовой вакцинации (которая позволит высвободить потребительские расходы) и нового пакета мер по восстановлению в размере 1,9 триллиона долларов. К счастью, два экономиста из Международного валютного фонда уравновесили сложившийся оптимизм.

Предлагая более долгосрочную перспективу, Филип Барретт и София Чен указывают на то, что политические последствия пандемии ещё не проявились. Как они и Нань Ли отметили в своём блоге в начале февраля, «история изобилует примерами вспышек заболеваний, бросающих тень на социальные последствия». Как правило, социальные шрамы от такого рода массовых трагедий могут не проявляться годами, и нет оснований полагать, что пандемия коронавируса станет исключением. Следуя исторической схеме, сегодняшние локдауны, ограниченная мобильность и вызванные кризисом демонстрации национального единства лишь замаскировали все последствия пандемии.

Хотя исследование экономистов МВФ находится в стадии разработки, любой специалист по анализу разведданных, которому сложно было предсказать политические события, посоветовал бы вам придерживаться исследования. Их выводы отражают данные, собранные о 569 эпизодах общественных беспорядков в 130 странах с 1980-х по 2020 год, а также около 11 тыс. международных эпидемий и стихийных бедствий с 1990 года.

Что нам могут рассказать последние 30–40 лет о потенциальных угрозах стабильности в будущем?

Инфекции не способствуют организации протестов, и авторитарные режимы неохотно используют их для закручивания политических гаек. Вместе с тем Барретт, Чен и Ли показывают, что какой бы сдерживающий эффект вспышка заболевания ни имела вначале, она несёт «повышенный риск серьёзного правительственного кризиса — события, которое угрожает свергнуть правительство и которое обычно происходит в течение двух лет после тяжёлой эпидемии».

Ещё одно предупреждение о грядущей политической и социальной нестабильности исходит из анализа, проведённого глобальной консалтинговой группой Verisk Maplecroft, которая использует аналогичные метрики для оценки вероятности протестов, возникающих во всём мире. «Индекс гражданских беспорядков» группы отследил причины и последствия беспорядков в 198 странах, оценивая риски для предприятий на уровне страны и провинции. В декабре индекс сигнализировал о вероятности роста протестов до 2022 года в 75 странах, включая США.

Как и экономисты МВФ, Verisk Maplecroft не утверждает, что пандемия является прямой причиной растущего риска нестабильности. Скорее, она лишь усугубила ранее существовавшую социальную и политическую напряжённость. Аналитики пишут, что всплеск нестабильности «произойдт на фоне болезненного восстановления экономики после пандемии, которое, вероятно, вызовет недовольство населения правительствами, находящимися у власти». Другими словами, тлеющие источники протеста — такие как повышение стоимости жизни и углубление неравенства — с большей вероятностью достигнут своего максимума, когда экономическое возрождение начнёт набирать обороты.

Исторические параллели не являются единственной причиной для беспокойства относительно последствий пандемии для социальной и политической стабильности. Последствия недавних провалов в политике и управлении также заслуживают более пристального внимания. Показательным примером является вакцинация. Несмотря на заметный прогресс в Северной Америке и таких странах, как Израиль и Великобритания, Всемирная организация здравоохранения информирует о том, что по состоянию на середину февраля граждане почти 130 стран ещё не получили первую дозу вакцины. Даже в Индии, которая является лидером среди развивающихся стран и крупнейшим производителем вакцин в мире, по состоянию на 17 марта прививки получили только 2,2% населения по сравнению с 32,3% в США.

Последствия этих тенденций несложно определить. Рассмотрим Африку, где расположены десять самых молодых стран мира (по среднему возрасту населения), в которых уровень безработицы среди молодёжи колеблется от 9% в регионе Чёрной Африки до почти 30% на севере. В связи с тем, что в этом месяце Африка начала свою первую вакцинацию от COVID-19, континент сильно отстаёт в плане защиты своего населения. И всё же без вакцинации COVID-19 будет по-прежнему ограничивать экономику Африки, а безработная молодёжь станет источником политической нестабильности — как это имеет место в Латинской Америке и большей части Азии.

Также существуют более масштабные проблемы, которые необходимо отслеживать. В октябре прошлого года Всемирный банк дал прогноз, что в 2020 году пандемия приведёт к крайней нищете 115 млн человек. И недавние прогнозы показывают, что около 85 развивающихся стран могут не получить достаточное количество вакцин для защиты своего населения в течении следующих двух-трёх лет. Таким образом, Банк предупреждает о глобальном упадке «общего благосостояния». Проще говоря, пандемия разорвала открытые экономические разногласия, которые непропорционально затронут страны, в которых этническая, классовая и кастовая напряжённость уже была достаточно высокой.

Безусловно, попытки предсказать политическую нестабильность могут зайти слишком далеко. В 1983 году тогдашний директор ЦРУ Уильям Дж. Кейси передал в кабинет президента Рональда Рейгана первое издание «Признаки политической нестабильности в ключевых странах». Ежеквартально просматривая новую классификацию, авторы оправдывали свои усилия тем, что «американские политики должны знать, какие страны созрели для революции и восстания».

Размышляя над усилиями пять лет спустя, старший аналитик разведки предупредил, что, когда дело доходит до прогнозирования риска нестабильности, такой анализ «останется искусством, а не наукой». Он объяснил, что лучшие мастера своего дела сочетают «глубокое знание специфики страны с глубоким пониманием моделей нестабильности в истории и в разных культурах». Разработка индикаторов может помочь предвидеть дестабилизирующие события, но «никакая компьютерная программа не сделает нашу работу за нас», заключил он.

Подобно Барретту и Чену, сегодняшние аналитики ЦРУ, несомненно, согласятся с тем, что прогнозы — это одно, а предупреждения — другое. Признавая риск возникновения проблемы, мы можем предпринять шаги для её предотвращения. Как объясняют участники дуэта МВФ, «понимание последствий эпидемий для социальных волнений имеет решающее значение для подготовки к потенциальным социальным последствиям, вызванным пандемией COVID-19». Куда бы их ни завели их будущие исследования, они сделали исключительно ценное предупреждение.