Представительная демократия

Работая над циклом статей по теме «Идеология Новой Украины», приходится перелопачивать массу материала из интернета, читать много литературы различной тематики. В некоторых работах поднимаются очень важные проблемы, касающиеся того или иного аспекта формируемой идеологической системы, иногда предлагаются интересные и многообещающие решения, которыми хочется поделиться. Рассмотрение таких аспектов может не вписываться в хронологический порядок, составленный для всего цикла, тем не менее, откладывать их на более поздний срок тоже не хочется. Они будут, как правило, представлять какие-то более-менее практические предложения, чем теоретические философско-политические рассуждения (хотя куда же без них).

Данная статья как раз и представляет собой пример такого аспекта и посвящена она проблемам современной представительной демократии. Её можно рассматривать как ответвление от социально-политического обзора, проведённого здесь. Это, по сути, представление идей, изложенных в книге известного экономиста и лауреата Нобелевской премии Ф. Хайека «Право, законодательство и свобода», с некоторыми дополнениями.

Современные реалии

«Для тех, кто озабочен судьбой современных демократических институтов, самая острая проблема — свести к минимуму покупку голосов».

«Способность … правительства принимать рациональные решения по экономическим вопросам, пожалуй, самым роковым образом ограничена тем, что вся процедура правительственных решений сведена к торгу».

Если вы думаете, что приведённые выше цитаты про Верховную Раду или украинское правительство, то глубоко ошибаетесь. Первая из них была высказана английским экономистом У. Х. Хаттом в 1971 г., а вторая — американскими политологами Р. А. Дахлом и Ч. Е. Линдбломом ещё в далёком 1953 г. И как вы догадываетесь, озабочены они были отнюдь не нашими украинскими реалиями.

Как видно из этих цитат, проблемы, стоящие перед украинским обществом в этой сфере, не являются чем-то уникальным. Разочарование современным воплощением демократии растёт повсеместно, включая даже такие её «столпы» как Великобритания и США. Давайте попробуем разобраться, что же не так с самым «передовым» общественным строем, есть ли способы решения его проблем.

Одной из основ политического устройства при демократии является осуществление народом законодательных и исполнительных функции власти непосредственно (прямая демократия) либо через своих представителей (представительная демократия). В этой статье упор будет делаться на представительной демократии, потому что она является единственно применяемой в Украине, прямой у нас пока даже и не пахнет.

Манипуляции с терминами

Слово демократия обычно переводится как народовластие и обозначает политическую систему, «в основе которой лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса» (Википедия). Но если посмотреть на древнегреческое слово δημοκρατία более внимательно, то оно состоит из двух слов: δῆμος и κράτος. Второе слово действительно означает «власть, господство». Но вот если скопировать первое и вставить его в поисковик Гугла, то вы обнаружите, что одним из основных его определений, помимо «обычные люди» и «свободные граждане», что можно понимать как «народ», является значение «район, область». Так что, под демократией можно понимать и простое господство над районом. Как принято говорить, не всё так однозначно.

Одной из форм манипуляций является смешивание терминов демократия и справедливость. В общественное сознание уже десятки лет активно внедряется мысль, что любой «поступок» общества и государства следует рассматривать с точки зрения социальной справедливости, и что любое демократическое (то есть принятое большинством) решение априори обозначает справедливое. И те, кто против такого решения, по сути, выступают против справедливости. Происходит чрезвычайно опасное смещение из сферы политики и права, где вроде бы как действует свобода слова и идей, в сферу морали и нравственности, где такой свободой и не пахнет. Таким образом, свободное обсуждение недостатков этого решения превращается в повсеместное осуждение и травлю другого мнения как подрывающего моральные устои общества.

Собственно о проблемах

Как было сказано выше, представительная демократия затрагивает как законодательные, так и исполнительные функции власти. Мы привыкли считать демократической систему, при которой парламент большинством голосов устанавливает законы и направляет деятельность правительства. Здесь и кроется одна из основных проблем: мы забыли, что правление и законодательство — разные вещи. Структуры современных представительных институтов созданы в первую очередь для нужд управления, а не законотворчества. Мы называем парламент законодательным органом, но на самом деле большая часть его деятельности направлена не на вдумчивую разработку законов, а на решения, определяющие реальные действия правительства, начиная с главного события года — принятия бюджета. Вместо создания принципиальных кодексов поведения парламент превращается в торговую площадку по распределению ресурсов, которыми располагает правительство, что создаёт самую благоприятную среду для многочисленных злоупотреблений и коррупции. Такое совмещение функции законотворчества и правления порождает абсолютную власть, не ограниченную никакими правилами, а само понятие закона в результате выхолостилось в штампование директив.

Причём винить в этом только одних политиков и депутатов нельзя — их понуждает к этому сама система. Ведь чтобы осуществить даже самые принципиальные намерения, нужна власть, а значит — большинство. Чтобы получить поддержку большинства, нужно привлекать на свою сторону разнообразные группы, чем-то соблазнять и покупать их. В результате, программа действий, выработанная при таком демократическом торге, превращается в конгломерат разнообразных групповых и личных пожеланий, весьма далёких от заявленных первоначальных целей или реальных нужд общества, чьими «представителями» эти политики и депутаты являются. Правительство в этих условиях тоже не может следовать каким бы то ни было принципам при всём желании: оно вынуждено раздавать различные привилегии и блага разным группам, от поддержки которых зависит его пребывание у власти.

Знакомая картина, не правда ли? Прямо как с нашей украинской действительности писалась.

Всё это ещё усугубляется тем, что правительство в своей деятельности тоже смешивает два совершенно разных вида деятельности: принуждение членов общества, как коллективных, так и индивидуальных, к соблюдению выработанных законодательных правил поведения, и предоставление разнообразных услуг обществу. При этом деятельность современного правительства по оказанию «услуг» достигла такого размаха, что уже, кажется, не осталось ни одной самой малой сферы общественной жизни, куда бы оно не влезло.

В последние несколько десятков лет на это ещё накладывается система избирательного распределения коллективных благ, выстроенная правительством и парламентом под лозунгом «социальной справедливости». «Взваленная» на плечи гражданских чиновников и выборных представителей задача, нацеленная на удовлетворение социальных потребностей всё растущего числа отдельных групп, превратилась в ключ к власти (а для многих и к богатству) намного эффективнее, чем любые блага, которые предоставляются всем.

Надо не забыть добавить к указанным выше трудностям всё чаще критикуемый принцип всеобщего избирательного права, вызвавший к жизни заразу популизма. Стремление завоевать власть, обращаясь к широким массам «простого» народа, приобрело настолько массовый характер, что грозит в скором времени превратить современный политический строй в охлократию с её вечным «Хлеба и зрелищ».

Каждая проблема имеет решение. Единственная трудность заключается в том, чтобы его найти (некий Эвви Неф).

Как было описано выше, основная проблема заключается в смешивании законодательных, управленческих и контрольных функций в одном и том же органе власти — парламенте. Выход, который напрашивается сам собой — разделение полномочий самого парламента. Подлинное законодательство заключается в разработке принципов справедливого поведения (детальное объяснение этих принципов не является целью этой статьи, возможно, напишу отдельную). Оно должно ориентироваться на долгосрочные цели, а не подстраиваться под конкретные обстоятельства и нужды. Законодательство должно направляться не интересами, а убеждениями. Чтобы это было возможно, осуществляющий такую работу орган не должен быть связан поддержкой частных интересов различных социальных групп, партий или общественных движений. При этом разработанным им законодательным принципам должны подчиняться все органы власти без исключения, включая и сам этот орган. Выбор прост: или свободный парламент, или свободный народ. Чтобы сохранить индивидуальную свободу, нужно ограничить всякую власть, даже власть самого парламента, долговременными универсальными принципами.

Всё это требует создания нового типа представительного органа, вернее, сразу трёх: «один— для занятий исключительно конституцией (он будет собираться с большими интервалами, лишь когда потребуются изменения в конституции); другой — для постоянного усовершенствования правил справедливого поведения; третий — для текущего правления, то есть для распоряжения общественными ресурсами» (Ф. Хайек).

Таким образом, система политической власти должна включать в свой состав Конституционное собрание, наделённое полномочиями внесения изменений в конституцию страны, и двухпалатный парламент. Верхняя палата будет занята именно законодательной деятельностью в истинном значении этого термина, «то есть будет представлять убеждения народа относительно того, какие действия правительства справедливы, а какие — несправедливы». Нижняя палата должна осуществлять демократический контроль правительства и административное обеспечение его деятельности, «то есть осуществлять волю народа, принимая частные меры в рамках правил, выработанных первой палатой» (Ф. Хайек).

Состав верхней и нижней палаты должен определяться по-разному; эти два органа должны избираться в соответствии с разными принципами и на разные сроки. Нужно чётко понимать, что мы не можем доверять законодательство людям, сделавшим политику основным делом своей жизни. Они постоянно озабочены перспективой следующих выборов, на это направлено всё их мышление и поведение. Поэтому законотворчество — дело людей, заслуживших уважение и авторитет своей практической деятельностью в этой сфере. Им должно быть предоставлено достаточно времени, чтобы их не заботила перспектива перевыборов, и чтобы они могли посвятить его долгосрочному усовершенствованию законодательных рамок различных видов общественной жизни, включая сюда и деятельность парламентскую, и правительственную.

Именно такая верхняя палата может возродить классические идеи представительного правления, предполагающие, что депутаты «если уж и издают законы, то такие, под действие которых подпадут они сами и их потомство; если налагают на всех расходы, то такие, в которых будет и их доля; если делают зло, то такое, которое падёт не только на головы их соплеменников, но и на их собственные — тогда их доверители могут ожидать от них хороших законов, мало зла, много благоразумия» (Письма Катона).

Создание таких общих правил, действующих на все органы власти без исключения, способно, наконец, поставить заслон на пути превращения нижней палаты в торговую площадку. Имея власть над правительством и его материальными ресурсами, нижняя палата вправе направлять деятельность чиновников в вопросах, касающихся государственной собственности, где она может устанавливать любые правила, принятые большинством депутатов. Но она не может принуждать индивидуальных граждан к чему бы то ни было, кроме подчинения правилам, выработанных верхней палатой. Нижняя палата и подконтрольное ей правительство обязаны оставаться в рамках закона, который они не могут изменять в угоду своим текущим интересам. Не имея возможности штампования «законов» в угоду «политической необходимости», правительство и нижняя палата лишаются способов покупки поддержки различных социальных или общественных групп. Так же этим устраняется возможность лоббирования узконаправленных интересов крупных бизнесов, идущих вразрез с общими правилами. Власть правительства над гражданами, таким образом, ограничена применением принуждения только для того, чтобы обеспечить соблюдение правил справедливого поведения, которые оно изменить не в силах.

Понятно, что в наших украинских реалиях даже лишённое власти применять силу по своему усмотрению правительство всё равно сохранит определённую способность практиковать избирательность в предоставлении привилегий и благ, но предотвратить это будет намного легче, чем сейчас, когда оно имеет «узаконенную» возможность протолкнуть через Верховную Раду нужное решение.

Отдельно ещё хотелось бы затронуть вопрос конституционной составляющей при такой трёхзвеньевой организации представительной власти. Конституция при такой модели политического строя, прежде всего, является инструментом обеспечения существующих принципов справедливости, а не определения их. Конституция исходит из уже существующих правил справедливого поведения и даёт лишь механизм для их претворения в жизнь.

Продолжение следует