2017: мы успели?

Прошёл год.

Чего мы добились как страна за этот промежуток времени? Насколько мы отошли от края — и в какую сторону?

Давайте подумаем вместе.

Первым делом хочется вспомнить внешнеполитический фронт — и это будет «началом с хорошего». Главное достижение Украины — окончательное превращение из гусеницы в субъекта международных отношений. Да, звучит пафосно, но это правда так. Мы больше не «должны быть мостом» и вообще не должны ничего, кроме того, что записали в международных договорах и на чём сошлись в международных арбитражах.

Украина получила безвиз и законодательно оформила курс на Североатлантический альянс. Заработало Соглашение об ассоциации. Было оговорено, что мы сможем закупать оружие непосредственно в США, а не через прокси. Была обрублена газовая зависимость от России. И при этом Украина нигде не отступила от своих позиций и «красных линий», не поддалась ни на шантаж врагов, ни на уговоры партнеров, ни на истерики соседей.

Всем ли это понравилось? О, разумеется, не всем. Это эксплуатируют правящие партии Польши и Венгрии, воспользовавшиеся украинским переосмыслением истории и новым законом «Об образовании» как предлогом для мобилизации собственного электората против «внешнего врага». Это не всегда нравится нашим европейским партнерам, которые, вероятно, одобрили бы большую гибкость Украины в вопросах урегулирования на Донбассе. Это по-прежнему с трудом укладывается в головы россиян, от мала до Путина. Хотя, кажется, как раз эти в 2017-м перешли от стадии гнева к стадии депрессии.

Украина всё ещё вынуждена обращаться к другим странам за помощью — в вопросах безопасности, экономики, поставок энергоносителей. Но это уже диалог партнёров, а не отчаянное «спасите маленькую!» Это уже торговля, а не благотворительность. Это уже обсуждение, в котором можно вежливо ответить «эти условия для нас неприемлемы», а не покорно кивнуть «как скажете, начальник».

Наконец, в Европе и США уже не путают украинцев с русскими. Украина — это больше не «бывшая часть России» и даже не «страна с Чернобылем» (кстати, тему Чернобыля в этом году мы, считай, подзакрыли), но «такая страна на востоке Европы». И это хорошо чувствуется даже на бытовом уровне — безвиз лишь закрепил это де-юре.

Наверное, впервые за историю нашей независимости мы смогли доказать (нашими успехами на фронте, последовательной реализацией внешнеполитического курса, построением дееспособной армии, стабилизацией в экономике и ещё много-много чем), что мы — стабильный и надёжный партнёр и союзник, а не страна, которая каждые пять лет кардинально меняет свою геополитическую ориентацию и в которой общественные предпочтения между диаметрально противоположными курсами развития страны фифти-фифти и меняются в пределах статистической погрешности. Результатом этого стала и усиливающаяся международная поддержка (включая всё увеличивающееся санкционное давление на РФ), и освещение результатов расследования (хоть и предварительных) катастрофы Боинга, и прямое указание в резолютивных документах ООН и Совета Европы факта российской агрессии и оккупации РФ нашей территории, и решение о передаче летального оружия, и уже четко сформулированное и получившее международный консенсус предложение о введении миротворцев на Донбасс. И многое другое. И это несмотря на огромное и влиятельное пророссийское лобби (которое всегда будет у страны с такими финансовыми и потенциальными ресурсными возможностями) и в Европе, и в США, а также всю информационную кампанию РФ на эти страны.

Ещё одним важным итогом года стало преодоление эдаких детских страхов молодой страны, только начинающей свой самостоятельный путь. Мы говорим о страхах быть брошенными своими союзниками в самый трудный момент. Вспомните, сколько было в начале года таких страхов, и как они активизировались при смене администрации в США и приходе к власти Трампа. Вспомните, как ныли все плакальщики — «нас сольют», «Трамп договорится с Путиным и нас обменяют на Сирию», «Трамп с Путиным поделит сферы влияния, и мы перейдём к России» и т.д. и т.п. Вот прошёл год. И где эти страхи?

Этого мало. Но это больше, чем у нас когда-либо было.

Недавнюю победу «Нафтогаза» в Стокгольмском арбитраже стоит упомянуть отдельно. Газовая удавка была способом держать Украину в узде в течение одного поколения. Ещё совсем недавно казалось, что она выжмет из нашей страны остатки соков и станет цепью, другой конец которой прибьют к Спасской башне. Она принесла очень много горя — но теперь она разорвана.

Победа?

Неплохая на неё заявка.

Окончательная победа на газовом поприще будет достигнута тогда, когда Украина нарастит собственные объёмы добычи и сократит собственное потребление до тех отметок, на которых из импортёра превратится в экспортёра природного газа. Это достижимо лет за пять — но при условии нормального и прозрачного рынка. Среди прочего, стабильной выдачи лицензий на разработку — а с этим пока не всё безоблачно.

Вздохнуть спокойно мы сможем лишь тогда, когда партнёрская помощь в обеспечении безопасности станет для нас полезным — как и для любой другой страны, — но не жизненно необходимым бонусом. Это тоже достижимо — пусть и не за пять лет, но в течение поколения.

С оглядкой на 2017-й задача выглядит выполнимой. И уже за это этот год можно любить.

Из минусов: в экономике полностью отказаться от сотрудничества с Россией у нас пока не получается. Мы не просто торгуем, а существенно увеличиваем объём внешней торговли. Но и здесь мы постепенно уменьшаем степень своей зависимости, одновременно делая её не односторонней, а взаимной. Ведь если с РФ мы увеличили экспорт на 20%, то с ЕС — на 30%, и если в целом мы увеличили негативное сальдо внешней торговли в 2,2 раза (что само по себе очень и очень плохо и даёт веские предпосылки для девальвации гривни в 2018 году), то негативное сальдо внешней торговли с РФ увеличилось лишь в 1,7 раза. Так что постепенно мы вырываемся из экономических объятий «русского мира» и интегрируемся в мировую экономику. Хочется быстрее — конечно. Но только наша взаимозависимость формировалась не годы и десятилетия, а века совместного развития (часто переходящего в совместную деградацию). Так что избавляться от неё придётся долго и мучительно. 

Мы не только ментально, политически и экономически отрываемся от «запоребрика». В технологической сфере мы начинаем идти в ногу с остальным миром, а не «с особым путём» небратьев. И если ведущие технологические отрасли РФ продолжают постепенную деградацию, то мы, похоже, нащупали «дно» и начинаем от него отталкиваться. Очень показательным в этом смысле стал запуск украинским «Зенитом» российского телекоммуникационного спутника, произведённого по заказу Анголы. Ведь если «Зенит» отработал на пятёрку, подтвердив статус одной из самых надёжных ракет в мире, то шедевр российского спутникостроения, выпаленный в режиме импортозамещения при исключительно плодотворной роли санкций на экономику РФ, проработав 45 минут, вдруг устал и решил отдохнуть. Точнее, просто умер и даже был признан потерянным (позже появилась информация, что связь со спутником восстановили, но это говорят пока только внутренние российские источники и других подтверждений нет). А если учитывать, что это уже третий неудачный российский пуск подряд, а с участием Украины в этом году прошло 5 пусков и все они были успешные, то тенденция, как говорится, налицо. Кстати, по количеству пусков Украина также (несмотря на санкции РФ и прекращение сотрудничества по многим совместным программам) постепенно выходит на докризисный уровень. Ведь пять — это конечно меньше семи в 2013-м, но больше четырёх в 2012 году. При этом четыре из пяти произведённых в 2017 году пусков были в совместных проектах с нашими западными партнёрами, и только один — с РФ. Так что и тут тенденция очевидна.

Теперь о других технологических тенденциях развития нашей экономики, в которых Украина идёт в ногу с остальным миром и, одновременно, всё дальше и дальше дрейфует от тёплого запоребриковского болота.

Во-первых, электромобили. Продажи электромобилей в Украине в 2017 году увеличились в три раза, и мы стали самым динамично развивающимся европейским рынком. И это ещё только началась реализация программ создания зарядных станций, и только начали действовать льготы по НДС и акцизу. А учитывая рост стоимости топлива из-за вероятной девальвации гривни и то, что электроэнергия — это единственный энергоноситель, который Украина производит больше, чем потребляет (а значит, при девальвации национальной валюты его цена будет расти медленнее, чем цены на импортные энергоносители), можно ожидать ещё большего, практически взрывного роста рынка электромобилей в ближайшее время.

Во-вторых, теперь поговорим собственно о производстве электроэнергии. И здесь, идя в ногу с мировыми тенденциями, мы постепенно отрываемся от России. Мы говорим об использовании в производстве электроэнергии наших родных возобновляемых источников — ветра и солнца. И хотя темпы введения таких генерирующих мощностей у нас ещё ниже среднемировых, и вроде оглушительными успехами (типа Коста-Рики, которая 300 дней жила только за счёт возобновляемых источников энергии, или Китая, где провинция Цинхай с населением 5,6 млн человек смогла целую неделю прожить исключительно на «зелёной» энергии) мы похвастаться не можем, но в Украине в 2017 году количество введённых мощностей на возобновляемых источниках энергии в 3,7 раза превысило уровень 2016 года. Только за 9 месяцев мы получили дополнительные более 200 МВт, а это один средний угольный или газовых энергоблок базовой генерации, для которого уже не надо покупать уголь из ОРДЛО или газ из РФ.

Кстати, о безопасности. Что у нас на фронте и в армии?

На фронте, казалось бы, ситуация не слишком изменилась. Да, Украина «отжала» немного серой зоны, причём на разных участках линии. Хорошо, но в стратегическом смысле — почти что ничего. Да, мы продолжаем держать линию. Это стоило жизни 191 бойцу ВСУ и десяткам добровольцев — меньше, чем в любой год войны до этого, но от этого цифра не становится приемлемой.

Важно, чтобы время, которые выиграли для нас эти жертвы, не пропало зря.

Понемногу Украина восстанавливает свой ракетный потенциал. Испытания «Ольхи» даже превзошли ожидания. Обновляется парк бронетехники, обновляется авиация, становятся в строй бронекатера. Это немного. Но уроки Иловайска выучены, и перед попыткой перевести гибридную агрессию в прямую врагу уже стоит много раз подумать. Наша задача на ближайшие годы — добавить к этой фразе окончание «…и отказаться от идеи не из опасений вмешательства Запада, а из нежелания получить от бывшей колонии».

Учитывая, что на оккупированной территории идут прямо противоположные процессы уютного советского гниения, здесь время работает на нас.

Украина научилась ценить своих воинов. Даже самые прожжённые российские пропагандисты смешались и запнулись, когда сравнили возврат заложников в Украину и возврат террористов к своим подельникам. Первых встречали, как нация встречает своих героев, вторых — как гады привечают гадов. Что, в общем-то, полностью описывало ситуацию — просто проявилось уж больно наглядно.

Можно долго говорить о хорошем, но нужно перейти к внутренней политике. Резко изменив тон повествования.

О нет, в ней есть плюсы! Например, децентрализация, которая в кои-то веки привлекла средства в местные бюджеты. В результате чего на дорогах Украины внезапно уродил асфальт — в самых, заметим, непривычных местах. К концу года подоспела отличная инициатива о налоге на выведенный капитал. Работает ProZorrо, позиция Украины в Doing Business хоть и не стремительно, но улучшается. Приятные мелочи, при желании, можно отыскать во многих отраслях: вот, например, НДС и акциз на ввоз электромобилей отменили!

Проблема в том, что все эти бонусы всё ещё не выглядят системными, институциональными явлениями. Сотни людей каждый день пытаются катить камень реформ в гору, но мы всё ещё не можем быть уверены, что это не сказка о Сизифе, и что в последний момент оно не сорвётся, придавив катящего и всех, кто не успеет отскочить. Реформы везде спорадические, везде неполные, нигде не приобрели завершающий характер — бриллиантовое колье, осыпавшееся в деревенский сортир старой системы. Везде возможен — и выгоден слишком многим — откат.

И это при том, что проблемы остаются именно что системными и институциональными. Мораторий на продажу земель сельхозназначения? Продлён без подготовительной работы по дальнейшей отмене! Омерзительные протекционистские инициативы от «Купуй українське» до ограничения почтовых пересылок товаров? Нате! Приватизация госпредприятий? Очень со скрипом. Судебная реформа? Очищение настолько частичное, что само слово как-то выхолащивается. Многосерийная заруба антикоррупционеров с ГПУ уже похожа на борьбу в грязи: кто бы ни выиграл, в дерьме будут обе стороны и первые три ряда зрителей.

И вместе с тем — старый политический дискурс, смотрящийся с каждым днем всё более дико и всё менее естественно. Популисты на марше, увы, с обеих сторон. И не так страшно, когда повышения зарплат, массовые раздачи льгот и регулирование цен в лучших традициях социалистического строительства звучат в требованиях оппозиции, как в обещаниях правительства. А ведь это ещё не предвыборный год.

Наша внутренняя политика похожа на множество полей боя, от победы или проигрыша на каждом из которых зависит весь конечный результат. Это — признак кризиса. И, увы, 2017 год не приблизил к выходу из него.

Напоследок вернемся к хорошему: к культуре. В этом году стало очевидно, что в Украине поднимает голову не только книжный рынок, но и кинематограф. У нас снимают не только документальные картины и остросоциальный мрачняк, но и простенькие, но уже вполне смотрибельные комедии («Инфоголик», «Дзидзьо: контрабас»), и исторические работы, от которых не кровоточат глаза («Червоний»), и неплохое детское фэнтези («Сторожова застава»), и, в кои-то веки, действительно классные военные драмы — речь, разумеется, о «Киборгах». Более того: на них идёт украинский зритель. Украинское кино перестаёт быть диковинным кустарным искусством и становится нормальным явлением массовой культуры.

И это — тоже элемент оформления нашей субъектности.

2017 год сделал нас дальше от постсоветского барака и ближе к нормальной европейской нации, живущей в нормальном европейском государстве. Не во всём и не везде — увы. Мы ещё ушли недостаточно, чтобы перестать слышать его запах, недостаточно, чтобы не бояться вновь скатиться вниз. Недостаточно, чтобы верить в институты, а не в лица, недостаточно, чтобы просто жить в стране, а не бороться за неё.

Но эти цели уже видны. И мы уже знаем, что сил дойти нам хватит.

Как бы то ни было, нам уже будет о чём рассказать внукам.