Китайские инвестиции: друг, который всегда стреляет в спину

Господь, ниспошли нам Великие Инвестиции за просто так. Да святится имя твое во имя отца, и сына, и дыры в бюджете.

Из кризиса принято выбираться вместе. Но дар грамотно выбирать друзей дан далеко не всем. Потому часто мы видим, как в целом неглупые люди приближают к себе опасных сородичей. Паразитов, способных в любой момент поставить подножку и добить недавнего друга ударом лопаты в голову.

Да, я снова о Китае. Он, как известно, со всеми вежлив и вообще лепит свою щедрость налево и направо. Только потом с трубкой мира остаются одни китайцы, окружённые трупами. Меня пугают не только их солдаты, но и мнимая щедрость Пекина.

Всё начиналось постепенно. В 90-х китайцы вообще неохотно расставались с деньгами. Появилась компания Sinosteel, к ней добавилась Baosteel — вместе у них получилось забраться по уши в австралийскую железную руду.

С этим делом любители шестилапых национальных блюд управились до 1995 года. Где-то в то же время на горизонте появилась Перу, где тремя годами ранее китайцам удалось захапать рудник Маркона.

Дальше аппетит лишь нарастал. Поднебесная училась снимать сливки с вовремя выкупленных объектов. Попотели лет десять, обивая пороги по всем континентам — и вот, руда взлетела в цене. Приятно. Но чего хочет побеждающий игрок за покерным столом? Чтобы череда побед не прерывалась. Копеечный выигрыш его больше не интересует, ведь на кону тысячи и миллионы. Интерес нарастает. А вместе с ним и количество партий.

До 2008 года Пекин продолжал инвестировать за бугор, но не впадал в раж. В горнодобывающую промышленность по всему миру за год уходило менее 5 млрд долларов. Затем грянул гром. Контроль над многими активами ослаб: главные офисы думали, как бы не оказаться в канаве. И потому радостно хватались за любые деньги. В том числе и из Поднебесной.

Потому после 2010 года суммы, вкладываемые за год в этот вид промышленности за рубежом, достигали уже 10 миллиардов долларов. Иногда 15. Один раз все 25 вышли. Бабло летело в инвестиции, оно выкупало целые компании или доли в них. В общем, колядки прошли успешно.

Трюк сработал. Теперь КНР всем кажется бездонной мошной, набитой деньгами. Чтобы перейти к конкретике, предлагаю погрузиться в африканские новости. И не корчите снобские рожи, мы недалеко от южных братишек уехали.

Итак, вот вам история одного рудника.

1997 год. Первые транши из Поднебесной наполняют собой вечно беднеющую Африку. К примеру, та самая Sinosteel покупает рудник Дилоконг — дальше будет чехарда с названиями компаний, но китайский интерес не зависит от названий якобы частных структур.

2015 год. Всё тот же рудник падает в цене. По поразительной случайности его сразу же перекупают две компании. Страну регистрации подсказать? Одна китайская структура выкупает за копейки саму шахту, другая запускает когти в плавильный завод неподалёку. Вот вам готовая производственная цепочка.

2016 год. Рудник Дилоконг уже в плачевном состоянии. Крепкие хозяйственники поработали.

2019 год. Ой, а теперь рудничок с горой проблем ещё и не получил лицензию! Самое время посмотреть на антикризисный менеджмент. Наверное, логично было бы предположить какие-то меморандумы и договорённости, чтобы по-умному. Но в реальности местный «союз горняков» (считай, профсоюз на побегушках) просто намекнул на возможные акции протеста. Прямо по-украински порешали.

2020 год. Limpopo Economic Development Agency пытается судиться с китайцами. Шансов, судя по всему, немного. Рудник тем временем как стоял, так и стоит.

Мораль: все в дерьме, Китай в шоколаде. Ему же не столько деньги нужны, сколько возможность всё контролировать и держать за горло. Вот только наивные лохи почему-то ждут именно денег. Классное сотрудничество.

Мной сейчас руководит не расизм, а желание выжить.

Потому что список жертв не кончается, и теперь в нём числится Украина. Нам же надо мыслить одним днём, найти деньги любой ценой. Насколько я помню, наша родина ещё и ядерку хочет улучшать вместе с этой нацией менеджеров и филантропов. Какой полезный и своевременный эксперимент.

Китайская орда на самом деле учит нас, наивных. Прямо сейчас за счёт подорожавшей меди она на ровном месте окупила свои действия в Конго. Сменятся тенденции — высушит ещё одну страну и будет её контролировать за счёт критично важных объектов. И шахтёры побегут на митинги, и суды увязнут в тоннах документов.

Это не грабёж со стратегически важным объектом в заложниках. Это инвестиции такие. Рыночек.

У пострадавших стран есть определённая логика, до ужаса напоминающая нашу национальную идею: «если у вас нету тёти, её вам не потерять». Вечный поиск мессии на внутреннем рынке и вечной дружбы без обязательств на внешнем. В результате получается кидалово по всем фронтам. Ведь встречают наши технократы как раз по одёжке, чем современная КНР славится по всей планете.

Ну так африканцы тоже думали, что сейчас добрый дядя с глазами-бойницами придет и всех спасёт. Наспасался уже. Хотя есть у меня одна хорошая идея, что делать с китайскими инвестиционными йокодзунами в 2020 году. Подсказка: то же самое, что и сто лет назад.

1904 год. На африканские шахты попали китайские рабочие. Их позвали, чтобы как-то компенсировать нехватку рабочей силы, возникшую после очередной войны (в данном случае — англо-бурской).

1906 год. Флегматичных трудяг со странным разрезом глаз уже насчитывается около 34%, если считать по всему континенту неквалифицированных рабочих.

1907 год. «Компенсировать получилось, валите домой». На выборах сменилась власть, будущие победители сразу заявили о планах отправить трудолюбивых мигрантов восвояси. Три года уйдёт на реализацию предвыборного обещания.

Идеально.

Вы прочли текст про Африку в 2020 году. И я искренне надеюсь, что не про Украину десять лет спустя.

Примечание автора. Помнится мне, после предыдущей статьи о китайском интересе к африканской меди читатели выставляли претензии к манере повествования. Ну как, я справился?