Unknown unknown. Экспресс-курс Brexit за неделю

Слова Рамсфельда становятся вновь актуальны в контексте этой брэкзитской недели. Если раньше вам казалось что-либо непонятным в происходящем, то спешу вас поздравить — сейчас всё стало действительно запутаннее. До этого была возможность сказать, что у нас впереди больше известных неизвестностей, однако теперь британцы как бы не специально пытаются их размыть. В этом материале попробуем разобраться, что же случилось за неделю, как это меняет весь расклад сил и что же теперь маячит на горизонте 31 октября.

В отличие от нормальной астрономической недели, эта брэкзитская началась ещё с субботы, 19 октября. Парламент, взявший на себя ношу впервые за 37 лет заседать в субботу (в последний раз довелось ещё во времена Фолклендской войны), должен был рассмотреть новый договор, подписанный премьер-министром с Европейским Союзом. Однако парламентарии не захотели сходу голосовать за почти 500-страничный документ (неожиданно, правда?), которой при всём этом ещё и достаточно контроверсионный, потому проголосовали за поправку Летвина, давшую возможность парламенту рассмотреть договор и провести голосование в понедельник.

Как мы помним, первичным правилом этого чудного джентльменского поединка было то, что при отсутствии утверждённого и подписанного договора до 19 октября, Джонсон был обязан написать письмо в Брюссель с просьбой о продлении Brexit (да, именно то, от чего он готов был умирать в канаве у дороги). И даже тут наш любимый премьер смог всех удивить. Письмо о просьбе отсрочки он всё же отправил, но не подписал. Сразу же после этого с Даунинг-стрит, 10 отправилось и второе послание, изображавшее отсрочку в самых тёмных и ужасных тонах. И уже это послание премьер спокойно подписал.

Разумеется, в понедельник голосование не состоялось, иначе сейчас не о чём было бы писать. Спикер Палаты общин Джон Бэркоу использовал проверенную методику — и вспомнил конвенцию 1604 года, запрещавшую правительству ставить на голосование парламента один и тот же законопроект дважды без достаточных изменений текста или внешних обстоятельств (таким же образом он уже остановил рассмотрение договора в варианте Терезы Мей). Итак, парламент заставил Джонсона и его кабинет наконец-то опубликовать в понедельник вечером печально известный Закон о договоре про выход, он же ВАБ (Withdrawal Agreement Bill, WAB) — такое себе 115-страничное резюме 500 страниц Договора о выходе, дающее депутатам шанс его прочитать быстрее и вписывающее его в законодательную систему Соединённого Королевства.

Во вторник вечером парламент рассматривал уже два законопроекта — многострадальный ВАБ и план работы парламента в его отношении. Второе чтение ВАБа неожиданно принесло Джонсону победу 329 против 299-ти. Но в реалиях британского парламента второе чтение — лишь подготовительный этап к анализу и внесению правок к голосованию. При всём при этом законопроект даже не начали рассматривать в Палате лордов (а там, поверьте мне, обычно никто никуда не спешит), потому насколько бы чудным ни был такой результат, он далеко не окончательный. Сразу же после этого депутаты завалили программный документ (тот самый план работы), в котором БоДжо пытался заставить Палату общин рассмотреть ВАБ за два дня. При всём уважении к премьеру, но это слишком даже для таких матёрых политиков, как этот созыв Палаты общин — даже с учётом ускоренной процедуры, только в нижней палате разбор и голосование подобного документа должны занимать от (подчёркиваю, ОТ) 21 дня. Потому ожидаемо, что парламент отклонил этот законопроект и теперь имеет сколько угодно времени на работу. Счёт вновь уравнен.

В этот момент Джонсон наносит ответный удар и заявляет, что в случае нежелания парламентариев провести Brexit до 31 октября и проголосовать за его сделку, он вынужден будет призывать к новым общим выборам до Рождества. Своего рода ультиматум, причём как лейбористам, так и своим родным консерваторам. Параллельно Джонсон снял с рассмотрения многострадальный ВАБ до того, как не будет решён вопрос с выборами. И на этом рабочая неделя парламента, по сути, подошла к концу.

А теперь всё же разберёмся, в чём тут сложность, если вы её ещё не заметили.

Во-первых, отсрочка выхода. После официального запроса Джонсона (какой бы он ни был) на продление Brexit, Европейскому Союзу теперь предстоит решить, давать ли Британии ещё время, и если да, то сколько. В одном из прошлых материалов мы уже обсуждали, как БоДжо может попытаться сорвать такое решение ЕС. И всё же не будем откидывать вероятность того, что Брюссель таки продлит выход британцев. В таком случае имеем четыре потенциальных сценария: короткое техническое продление (то, что надо для Джонсона), продление до января 2020 года, продление до июня 2020-го или же так называемое «гибкое продление». В последнем случае Британии будет установлен срок до 31 января 2020 года, но с возможностью продления вплоть до января 2021-го. Наиболее вероятно, что именно за такой вариант и вцепятся европейцы, поскольку именно он даёт им возможность маневрировать в зависимости от решений Джонсона и голосований в парламенте.

Во-вторых, выборы. Первый раз, как Джонсон затрагивал этот вопрос, парламентарии с лёгкостью смогли его отвести как «не ко времени». Теперь же большинство партий сами уже успели высказаться за выборы. Даже достаточно одиозный Джереми Корбин сказал, что как только «ноу-дил» будет снят с повестки, можно говорить о начале выборов. Сейчас у Джонсона есть договор, который вроде как даже нравится парламенту. И у него есть свидетельства, что все партии не против выборов. Так что сейчас он буквально поставил депутатов перед простым вопросом — боятся ли они выборов? Теперь даже если кто-то из членов партий попробует протестовать, консерваторы сразу же возьмут его «на слабо» как политического труса и мошенника, и тогда уже выборы реально для этой политсилы станут сущим адом. Прежде всего, это касается лейбористов, которые имеют солидные в численном эквиваленте, но в целом довольно шаткие шансы на следующих выборах. Кроме того, правительство уже заявило, что готово раз за разом ставить на голосование предложение о выборах, если депутаты будут его отвергать. Сможет ли и тут мистер Бэркоу воспользоваться позицией кодекса Эрскина-Мея? Не совсем. Как раз в вопросе выборов правительство ещё может показать зубы и давить до конца.

В-третьих, сам договор о выходе. Как уже говорилось, парламент теперь имеет сколько угодно времени на его обсуждение, особенно, пока европейцы молчат и думают. А это, зная привычки Палаты общин, значит кучи и кучи правок между вторым и третьим чтениями. Что в таком случае также значит и новый переговорный процесс с ЕС — ведь кто в Брюсселе согласится подписывать что-то настолько модифицированное? Старая загадка про замену всех элементов у вещи и её сохранение как самой себя как раз в тему в этом случае. С учётом условий работы брюссельских бюрократов, раньше весны 2020 года такие переговоры явно не начнутся. А это уже реально даёт нам не только существенное продление Brexit, но и очень-очень злого Джонсона (злого и с потерянными голосами консерваторов).

Вот и получается странная картина недели: парламент и БоДжо стоят в мексиканском тупике, Брюссель с кислой миной думает, что где-то это уже видел. Простые британцы начинают понимать, что этот маховик ещё может раскрутиться. А Хэллоуин этого года может стать ещё страшнее и интереснее, чем можно было представить.