Уныние как технология, драка как способ жизни

В нашем спецпроекте с Министерством информполитики мы публиковали в основном материалы внешних авторов. Несколько текстов я отдал Ронину. Три оговоренные темы оставил себе, чтобы сделать из них маленькую подборочку под ёлочку. В основном потому, что я всё равно собирался написать статьи на эту тему. Так что да: нижеследующие материалы обвиняют замечательных людей в рамках сотрудничества с Минстецем. Можете начинать обвинения.

Если серьёзно, все три статьи объединены вокруг моего любимого вопроса: как не дать россиянам закопать нас нашими же руками. И как сделать из того, что врагом предполагалось нашей могилой, траншею.

Начнём с #недорогеньких — с украинских средств массовой информации.

Доверие к украинским СМИ в последние годы падает. Отчасти виной тому Веб 2.0: всё больше людей читает новости не на сайтах, а в блогах, соцсетях и мессенджерах. Отчасти — тот самый неприятный процесс, который в английском языке называется bubbling, а в русском «окукливание»: люди всё меньше стремятся получить объективную информацию и всё чаще — выслушать что-то, что вписывается в их заранее готовое мнение-предубеждение. Отчасти же виной чудовищная кадровая деградация. Короче, сумма пакостных факторов, глобальных и местных, привела наше медиапространство туда, где оно находится сейчас.

Это тёмное, узкое и плохо пахнущее место. Мы не будем называть его по имени.

Мы лучше покажем, почему Кремлю не надо платить украинским медиа за продвижение его нарративов. Некоторым он всё же платит (в основном, из денег осевших в РФ представителей прошлой власти Украины), но больше по привычке и для надёжности. Зря. Они и бесплатно бы справились.

Легко доказать. Для начала определим — какие цели ставит перед собой информационная машина Кремля? Какова стратегия его информационной агрессии?

Что врагу нужно

В принципе, там ничего необычного. В Украине, как и в Европе, как и в США, Кремль не столько ставит на конкретные лица в политикуме, сколько навязывает конфликт. Ему не столь важно даже то, кто будет у руля конкретной страны, сколь то, чтобы сами механизмы, подведённые к этому рулю, были расшатаны, цепочки управления нарушены, экономические связи разорваны, а страна — ослаблена. Кремль пытается убрать противников их же собственными руками. Это и называется «ассиметричные действия». А выглядят они, как попытки:

• невротизировать общество, ввести его в состояние страха, истерии, агрессии. Такое общество внутренне неустойчиво и легче поддаётся влиянию. Пример: тысячи российских ботов, раскручивающих истории о страшных боях и страшных потерях во время активной фазы украинско-российской войны;
• усилить уже существующие конфликты внутри стран: политические, идеологические, экономические, этнические. Разбить внутреннее единство страны и общую самоидентификацию её граждан. Примеры — игра на противоречиях демократов и республиканцев в США, разгон противостояния вокруг расовой темы и вопросов истории Гражданской войны, поддержка движений «жёлтых жилетов» в Западной Европе, одновременная поддержка ультраправых и ультралевых партий ЕС;
• сделать ставку на популизм, на «простые решения», на крик вместо аргумента;
• подорвать доверие как к конкретным институтам каждой страны, так и к самой идее демократии.

Внимание, вопрос: что из вышеперечисленного украинские медиа не делают сами по себе, по внутренним причинам?

Зачем Кремлю давать деньги за то, что украинские журналисты рады делать за свои?

Что делают и так

Насчёт невротизации общества я люблю приводить простой пример. Позвали меня как-то, извините за выражение, экспертом на один телеканал, поговорить с ведущей о чём-то актуальном. Сижу я в студии, жду начала эфира, а передо мною новости бегут. Примерно на пятой новости о том, как в селе Икс гражданин Эн съел изнасилованный труп родимой бабушки, я поинтересовался у ведущей: мол, это что — спецвыпуск криминальных новостей?

— Нет, обычный новостной выпуск, — пожала плечами она.

Это был нормальный телеканал. Не из тех, которые вы обычно ругаете. Однако и на нём «обычный новостной выпуск» строился по схеме «убили, умер, взорвалось, обокрали, в зоопарке Токио родилась пандочка». Это общий паттерн. Наша общая боль.

Это объясняется не злокозненностью. Во-первых, журналисты и редакторы искренне верят в то, что ужас, кровь, кишки и кровища продаются лучше. Отчасти они правы, и тому есть эволюционное объяснение: испокон веков люди активнее отзывались на новости, ассоциирующиеся у них с угрозой. Во-вторых, телеканалы конкурируют за зрителя, который смотрит телевизор «в фоновом режиме». Отсюда и упор на привлекающий внимание негатив, и совершенно нереалистичное, «кричащее» интонирование в новостных передачах. Вы не обращали внимания на то, что множество журналистов начитывает так, как будто играют роль истерички в плохой пьесе? Это оно.

И раз уж мы в примере вспомнили тысячи российских ботов, раскручивающих ужастики о происходящем на фронте, вспомним и тысячи их невольных помощников — украинских медийщиков и простых пользователей соцсетей, которые разносили те же вбросы бесплатно и с упоением.

С задачей усиления конфликтов украинские медиа справляются в рамках конфликтов собственников. Через них идёт нескончаемый поток компромата: есть медиа, формирующие свой основной доход исключительно за счёт его публикаций, а есть и те, основная часть бюджета которых — деньги за его своевременное снятие. Чрезвычайно популярный жанр «журналистского расследования» в украинских условиях — это жанр публикации сливов. Часто вообще без обработки или с минимальным объёмом оной, не говоря уже о каких бы то ни было попытках проверок информации. Копипаст материала, пришедшего от покровителя, в личный блог — максимум с подводкой, в которой будет много раз звучать слово «правда» и прокурорский тон. Отдельные деятели ухитрились сколотить себе на этом имя.

И тут сложно даже придраться. В коей-то мере так работает демократия. Если бы не следующий пункт.

Упрощение. Популизм. Апелляция к худшим настроениям толпы.

Порой бывает так, что из полученных данных не удаётся выкрутить сенсацию. Ну вот так бывает. Материал уже анонсирован, а накопать достаточно ужасных страстей — не срослось. Тогда в ход идёт эмоциональное усиление.

Здесь сильно помогает война, военное положение, бедность и любовь её смаковать. Политик ест в ресторане? Неважно, что он долларовый миллиардер, неважно, что людям время от времени надо кушать — в стране война, а он по ресторанам ходит! И это в то время, когда бабушки, спрятавшись от охраны супермаркета в туалете, доедают ухваченные с полки полвареника! (ссылка на популярного блогера)

Потом эти же журналисты удивляются, что когда они покупают квартиры, с них три шкуры спускают. А их друзья-активисты — когда придалбываются к их домику, на самом деле, совсем небольшому.

Простите, но вы сами вскормили эту тенденцию. И не можете остановиться, спекулируя и дальше. Там, где не хватает фактов, компенсируют надрывом. Собственно, как и российские пропагандисты. Безусловно, с другими мотивациями — порой шкурными, порой благородными. Но на выходе — те же, там же, в том же.

И, разумеется, уже в рамках политических битв идёт работа на подрыв институтов. Если один политик ставит себе в заслуги прогресс в обустройстве тех или иных институтов, в интересах другого — и его медийщиков — эти заслуги преуменьшить, показав, что в институтах, на самом деле, всё плохо. Мне приводить примеры или сами всё знаете?

Таким образом, РФ не надо усиливать хаос в украинском медиапространстве просто потому, что мы успешно справляемся с этим сами. Алкоголика не надо медленно травить, он сам себя медленно травит. Достаточно просто дождаться, пока у него выйдет запас прочности здоровья.

Родилась пандочка

В смысле — в конце материала неплохо бы перейти к позитивной повестке. Но это очень сложно сделать. Особенно если ты знаешь, что близится избирательный год, в который все акторы теряют остатки совести, рвут на себе последние рубашки и сражаются так, будто завтра не наступит никогда.

Сейчас расчёт Российской Федерации — сидеть и ждать. Она один раз уже дождалась — когда в обстановке хаоса центр утратил контроль над силовиками и регионами, у Украины удалось отжать Крым и часть Донбасса. Они ждут повторения — возможности расширить и закрепить результаты.

И здесь бы хватило просто вернуться в берега. Не выдавать за расследования републикацию сливов, подкрученных истерическим тоном. Чуть больше налегать на анализ, и чуть меньше — на чернуху. Не превращать каждый выпуск новостей в криминальные хроники. Отказаться от драматического речитатива. Ввести, наконец-то, институт репутации. Не ходить на эфиры к коллегам, десять лет назад завешавшим полстраны джинсовыми биллбордами (ну или не удивляйтесь вечно живому, аки Ленин, Пиховшеку). Не устраиваться к ним на работу, даже за очень большие бабки и через отмазку «я там полезное дело делаю».

Рецепт простой. Но.

Но тем временем украинские медиа, остервенев в личной борьбе, сами выполняют львиную долю работы ольгинских троллей. Потому что за это платят. Потому что не умеют иначе. Потому что так видят свой гражданский долг. Потому что пошёл ты лесом, Трегубов, ругать красивых нас в спецпроекте Минстеця.

Я-то схожу — действительно, кто я такой, плевать в коллективное полусознательное?

Но у меня есть ряд полезных преимуществ. Во-первых, я уже один раз пережил ощущение утраты Родины. Во-вторых, я стрелять умею.

А вы, друзья?