Волы ревут, а Борислав смеётся
Вижу, нас с вами очень раздражает ситуация с Мариной Овсянниковой. И что бесит больше всего? Нет, даже не её прошлое, связанное с пропагандой. Об этом мы точных деталей не имеем, а если находим – то слишком мало.
Может, медийным спрутом империи руководила. А может, водочку своим вурдалакам носила в баньке, хрен его знает. Честно: нет желания разбираться.
Бесит не какое-то там прошлое, а сам факт работы на зомбоящеров из российского телевизора. Это то, что принято называть красной линией. Рубикон, который давно был перейден Мариной – причём добровольно и в здравом рассудке.
Согласитесь, очень раздражает желание отдельных западных медиа, политиков и прочих структур посмотреть на нас как-то иначе. Вот не под тем углом. Опосредовать нашу боль, наши страдания, нашу войну через глаза других людей. Казалось бы, ничего страшного. Но когда дело доходит до российских глаз, просыпается возмущение.
Вот почему Овсянникова возмущает как явление. Проблема далеко не в ней одной: у российской разведки всегда хватит подставных мордашек. Агентов, которым создадут изысканную картинку.
Раз – их уже пытали в ФСБ. Два – жертва угнетений едет на Запад под аплодисменты западного общества. Три – СМИ выстраиваются ровными рядами, чтобы узнать невероятно важное мнение очередного «не такого» русского. А там они почему-то начинают затирать, что «не всё так однозначно».
Вся эта опосредованность, второстепенность украинского взгляда – буквально красная тряпка для нас. Напрягает неимоверно. И возникает она из-за взгляда на наши проблемы сквозь инородные фильтры, лишь мешающие понять главное.
Вас могут спрашивать или стебать, на чём стоит эта позиция. Сейчас объясню, запоминайте.
Когда-то украинцы могли искренне сказать: «Русские безнадёжно далеки от нас, но из-за опыта сосуществования в одном государстве они хотя бы понять могут». Например, из-за блинно-лопатной империи, совка. Ещё по причине близости медиапространства и шоу-биза. Эти слова были допустимы когда-то, хоть приятными никогда не являлись.
После 2014-го (а уж тем более 2022-го) стало ясно: ничего россияне не понимают.
Даже если бы мы говорили на одном, не дай Бог, языке – в бытовом смысле они не те. Какие-то притрушенные, с ужасающими выдумками в головах. Мистика о загадочной русской душе и смерти в русской рубахе под иконами. Они неудачники. А ещё неуклюжие во всем, что пытаются создать.
Проблема же не в том, что Достоевский и его современники – предтечи «русского мира». Реальные создатели и идеологи до сих пор живы по большей части.
Они носят дорогие рубашки и статусы политтехнологов. Или методологов. Пьют хороший кофе, уча Ваньку погибать за 100 грамм и икону царя-батюшки с советской звездой. А цитаты давно умерших людей эти кадры лишь подшивают под политические нужды актуального курса российского руководства.
Вся беда в том, что русские писатели или бегут от пустоты в родном национальном проекте, либо млеют от страха перед этой чёрной дырой.
Если происходит второе, пустоту признают как главную величину Вселенной. Подчёркивают и пытаются очертить, даже воспевают. А сами боятся, потому что ничего с ней поделать не могут ровным счётом. Проще хвалить и тайком креститься.
Революция в России? Та же мистическая пустышка. «Бесы» Достоевского, кстати, как раз об этом и рассказывали.
Сейчас у РФ есть одна важная потребность – контролировать самопоглощение. Для этого надо искать какую-то универсальную нить общего единства. Русским требуется государство, которое хотя бы ненадолго выводит из состояния постоянной тревоги.
Формируются разные модели по муштровке населения. Но вся российская традиция, по сути – лишь строгость традиции. Нечеловеческий надрыв, когда ты исповедуешь мёртвые идеи, содержание которых никому неизвестно и даже не интересно. Кремлю всегда важна лишь строевая. Атака с пустой сердцевиной. Давление ради давления.
Между прочим, триумвират «Православие. Самодержавие. Народность» тоже изобрели по необходимости при Николае II. Написали его на листочке более-менее ровно и принялись рассказывать, что к этому всё шло чуть ли не тысячу лет.
Точно так же в Институте археологии СССР изобрели современный антинорманизм. И по тем же лекалам в нынешнюю российскую армию вернули георгиевский крест.
Враг давит, но внутри его зияет пустота. Прожорливая антиматерия, постоянно требующая чем-то подавливать стрессы, маршировать 24 часа в сутки – иначе просыпается тревога. Конечно, самопоглощение никогда не бывает приятным.
А мы-то кто? В Украине живут виталисты, кордоцентристы, любители жизни и сродного труда. Мы более авантюрны. Мы чаще предпочитаем риск даже в мелких вещах, если он того стоит. Всё это было известно давным-давно, хоть память и пытались задавить – но теперь оказалось, что мы ещё и более организованы.
Народ, обожающий авантюры, побеждает любителей муштры… в организации. Вот почему мы даже думать не смеем о том, чтобы опосредовать себя глазами кого-то из этих пустышек. Потому что нихрена из этого не получится. Очередная шелуха.
Украина – культ жизни. Молодость давно постаревшей Европы. Грусть со смехом, где гуцулы смеются на поминках: плакать ведь нельзя.
И наши волы ревут, но Борислав смеется.
У самурая нет цели, есть только путь. Мы боремся за объективную информацию.
Поддержите? Кнопки под статьей.