Золотой стандарт out: откуда берётся разница в доходах

Примечание редакции. Левую повестку с воплями о глобальном неравенстве лучше всего иллюстрировать заработками условной фирмы. Сработали хорошо — получили навар, но начальник чуть нарастил преимущество над сотрудниками. Если же последует череда провалов — с руководителя снимут больше денег, чем с его подопечных. Формально неравенство ведёт к богатству всей фирмы, ведь кэш щедро осыпает кассу. Настоящая уравниловка начинается где-то на черте кризиса — как-то сложно радоваться собственной правоте в таких условиях. Воистину настоящее равенство возможно лишь в братской могиле.

Допустим, за год вы зарабатываете 40 000 долларов, и тут ваш начальник вдруг удваивает жалование — получается сразу 80 000. В условном 2013 году дела шли хорошо, и вы оба получили повышение на 25% — так сказать, за приложенные усилия. Неплохо, и ваш босс тоже разделит эту удачу с дополнительными 25 000 долларов (приблизительно 30%). Перед началом 2014 года вы планируете поднять 50 000 долларов, зато начальник, не особо напрягаясь, получит 105 000.

Вы довольны этой сделкой? Скорее всего, да. Но подождите, как же так — на ваших глазах увеличилось неравенство доходов?! Изначально шеф опережал вас на 100%, теперь его зарплата на 110% выше вашей. Если читать о подобной шумихе прямо сейчас, ситуация вызывает тревогу. Неравенство доходов увеличилось. Несмотря на то, что у всех дела идут лучше, чем когда-то, в одной группе дела идут относительно лучше.

А что если мы обратим пример, начав с исходных зарплат? Вместо того, чтобы провести отличный год, представьте обратное: дела идут из рук вон плохо, зарплаты стремительно сокращаются. Вам сообщают о сокращении зарплаты на 25% — сказка кончилась, и теперь получится заработать максимум 30 000 долларов в год. Поскольку начальник несёт куда большую ответственность за провалы в бизнесе, с него срезают 25 000 долларов.

Эта ситуация — зеркальное отображение первого примера. Теперь вы зарабатываете намного меньше, чем в прошлом году. Вы расстроены из-за этого? Наверное, ведь почти каждый бы занервничал. Но погодите-ка, ведь есть позитивный доход. Ваш босс теперь зарабатывает «всего» на 80% больше, чем вы — и это по сравнению со стопроцентной разницей, по образцу прошлого года, «успешного». Неравенство доходов уменьшилось!

Очевидно, можно разве что утешить себя тем, что игровое поле выровнялось — даже если через год вашим детям предстоит тяжёлое рождественское утро. По общему признанию это крайне простой пример. Я лишь пытаюсь показать, что дискуссия о неравенстве доходов вовсе не так прямолинейна, как её обычно представляют. Речь идёт не только о том, чтобы одной группе дали больший кусок пирога. Скорее, речь об увеличении размера пирога до такого, чтобы лучше себя почувствовали все (или почти все).

Джон Кэссиди неоднократно выступал с крайне понятным взглядом на неравенство доходов американцев, меняющееся с течением времени. В его «шести графиках» есть кое-что из того же опыта: к примеру, 1% наиболее зарабатывающих людей за последние десятилетия замечают, что их кусок пирога растёт всё быстрее. Но есть и небольшие сюрпризы.

По данным экономиста из Беркли Эммануэля Саеза, получается вот такой график роста реальных доходов за последнее столетие.

Давайте начнём с верхушки — наиболее успешного 1%. Похоже, что доходы этой группы переживали приблизительно три различные периода. Первый — с 1913 по 1973 год — был более или менее плоским. Реальные доходы богатейшего процента в 1973 году были не выше, чем в период с 1930-го. Однако после 1973 года наблюдается резкий и в основном непрерывный рост. Уже после 2000 года их реальные доходы по большому счёту увеличивались: получился своеобразный ответ на прирост капитала.

Но несмотря на то, что волатильность их доходов возросла, показатель оставался высоким по сравнению с любым временным отрезком за последний век. Теперь сравните это с остальными 99%. Здесь появляются сразу четыре различных периода роста реальных доходов. Первый длился с 1913 года до конца Великой депрессии. Тогда реальный доход оставался более или менее постоянным.

Затем начался второй раунд: в 1940-х, 1950-х и 1960-х годах наблюдался быстрый рост реальных доходов (куда более быстрый, чем тенденции «золотого процента»). Но всё это внезапно прекратилось примерно в 1973 году, и тёмная полоса продолжалась до начала 1990-х.

Лишь затем, начиная с 1993 года, мы видим ту же финальную стадию, что и 1%. В это время наблюдается рост реальных доходов (хотя и намного медленнее), но следует учесть и большую волатильность. В этих двух тенденциях есть много общего. Но одна-единственная точка на графике, которая окажется на первом плане для противников неравенства доходов — это 1973 год.

Именно он ознаменовал конец неуклонного роста реального стабильного дохода 99% населения и положил начало быстрому продвижению 1%. Другими словами, заметное неравенство доходов, которое мы наблюдаем сегодня, является прямым последствием экономических тенденций, так или иначе появившихся после 1973 года. Так что же тогда произошло? Оказывается, слишком многое. Примерно в это время экономика США пережила снижение значимости профсоюзов. Добавился резкий скачок цен на нефть.

Примечание редакции. У нас об этом статья выходила, если что.

Но есть и другие точки зрения: к примеру, Русс Робертс из Café Hayek подобрал совершенно иное объяснение. Он полагает, что тенденции роста связаны с изменениями в среднестатистической американской семье. Значительное увеличение количества разводов и неуклонное увеличение количества домашних хозяйств, возглавляемых женщинами, могут быть причиной внезапного скачка неравенства доходов.

Может быть, это была одна из причин для изменений. Но лично я сомневаюсь, что аргумент был ключевым. Давайте попробуем неформальный тест. Назовёте самое значимое событие 1973 года? Американцы, вероятно, ответят: «Роу против Уэйда»; ещё назовут завершение строительства Всемирного торгового центра как самого высокого здания в мире; начало слушаний по Уотергейтскому делу. Может быть, вспомнят начало вывода войск из Вьетнама. Или вступление Великобритании в Европейское экономическое сообщество. Если спросить любителей спорта, кто-то вспомнит: в это время Секретариат выиграл Тройную корону и был увековечен на обложке Time.

Примечание переводчика. Это не кривой перевод, а имя коня. Привет от любителей скачек!

Но на самом деле важнейшее событие 1973 года произошло до его начала — точнее, 15 августа 1971 года. Именно в тот день Ричард Никсон закрыл «золотое окно». Ранее иностранные правительства конвертировали доллары в золото, всё происходило в рамках Бреттон-Вудской системы — котировки шли по 35 долларов за унцию. Постоянные требования выкупа со стороны других стран (в первую очередь, Франции) истощили золотые резервы американцев до критической точки.

Вдруг появились сомнения, насколько долго может затянуться эта игра. И тут Ричард Никсон решил отказаться от обещаний США перед иностранными правительствами: по сути, объявил дефолт по американской валюте. Доллар больше не был привязан к золоту, и Штатам больше не приходилось беспокоиться о расходах сверх средств. Ну так, почти не приходилось.

Хоть после 1971 года конвертируемости в золото не было, всё ещё существовала старая (и довольно пугающая) фиксация обменного курса. Доллар США по-прежнему двигался в рамках фиксированного стандарта обменного курса по отношению к золоту. Всё это продолжалось в аккурат до 1973 года. Грубо говоря, американцы по-прежнему не имели возможности увеличивать денежную массу по своему желанию. Приходилось выдерживать постоянно растущий дефицит бюджета.

В свою очередь, бюджет должен был ориентироваться на цену на золото, выраженную в американской валюте. В 1971 году её курс как раз немного повысился — до 38 долларов за унцию. Несмотря на то, что не наблюдалось никакой возможности погашения обязательств, Штаты были юридически обязаны установить целевую цену на золото. Это связывало им руки в отношении того, в какой степени можно управлять дефицитом, как расширять денежную массу.

Теперь вам будет полегче заметить влияние на дефицит.

С конца 1880-х годов (да и раньше тоже) правительство США вело в меру сбалансированный бюджет. Незначительные всплески возникали во время двух мировых войн, но в целом дефицит колебался возле нулевой черты. В конце 1960-х годов появился растущий дефицит — отчасти как ответ на войну во Вьетнаме, но даже этот момент умерен по сравнению с тем, что наступило позже.

Точно так же в 1971 году наблюдался рост дефицита. Однако годом, определяющим точку невозврата, всё же стал 1973-й. В этот момент дефицит перешёл в свободное падение — так и не восстановился, за исключением нескольких лет профицита в конце 1990-х. Эффект быстро отразился и в ценообразовании.

Цены действительно росли на протяжении 1960-х, зато 1973 год стал наиболее инфляционным в истории страны. Будучи освобождённой от золота, Федеральная резервная система (ФРС) могла увеличить денежную массу и монетизировать бюджет федерального правительства по своему усмотрению. Новинка привела к 15% инфляции в 1980 году. Всё это требовало от председателя ФРС Пола Волкера срочно удержать рост денежной массы.

Да, в наше время инфляция выглядит более сдержанной. Однако опыт, последовавший за перестановками 1973 года, показывает, что происходит, когда вы позволяете правительству слишком многое. Например, разрешаете ему тратить деньги по своему желанию и без каких-либо ограничений. Ранее золото хоть как-то сдерживало ситуацию, как и положено поступать в политическом тупике. Жаль, что в период с середины до конца 1970-х такой удачи не подвернулось.

Всё это возвращает нас к исходному вопросу: почему неравенство доходов так сильно увеличилось после 1973 года? Мы можем рассмотреть два фактора. Они связаны как с потерей золотого стандарта, так и с появлением гибких обменных курсов через пару лет.

Во-первых, правительству США больше не требовалось беспокоиться о погашении зарубежных долгов золотом. Оно могло тратить деньги без оглядки. Конечно, это быстро привело к возникновению бюджетного дефицита — проблемы, точно требующей решения. Это подводит нас ко второму пункту. Монетизируя дефицит бюджета США, ФРС произвела стартовый выстрел, после которого началась эпоха высокой инфляции цен.

Так что причина, по которой неравенство доходов растёт с 1973 года, является прямым последствием этого денежного хаоса. Новым деньгам понадобилась точка входа в экономическую систему. Допечатать горку купюр мало: для начала кто-то должен получить их, а затем потратить. Когда люди бросаются новыми и новыми пачками банкнот, они всё же делают это по существующему набору цен. Однако по ходу этих расходов цены будут неумолимо расти.

Те, кто получают деньги первыми, немного выигрывают. В каком-то смысле они получают бонус — больший доход, который можно потратить до повышения цен. Те же, кто получает деньги в последнюю очередь, идут на дно. Они получают доступ к средствам по мере того, как те расходуются и постепенно просачиваются вниз. А пока человек получит свои крохи от пирога, цены уже успевают вырасти. Получается замкнутый круг.

99% граждан, ставших относительно беднее за последние 40 лет — это как раз те, кто получает доступ к свежим деньгам в последнюю очередь. Помните, однако, что эти люди всё ещё богаче, чем были 40 лет назад. Но всё равно возникает ключевой вопрос: кто же входит в оставшийся 1%? Кто получит деньги первым, чтобы реализовать преимущество в пищевой цепочке?

А первыми и главными получателями оказываются государственные чиновники и подрядчики. Они получают доходы от только что напечатанных банкнот. Крупные банки и финансовые учреждения также выигрывают, поскольку помогают вновь созданным деньгам заходить в экономику. В 99 случаях из 100, когда мы думаем о ком-то из 1%, вечно опережающем всех нас, он либо работает на высшие эшелоны правительства, либо вовлечён в финансовую индустрию.

Стечение обстоятельств? Я в этом сомневаюсь. Нужно всего лишь вернуться к 1973 году, чтобы понять причину.