Наше дно и реформа образования. Часть 2. Советская школа

«Слабая память поколений укрепляет легенды».

Ежи Лец

Наше дно и реформа образования, список доступных частей:

• Часть 1. Зачем вообще нужна школа?
• Часть 2. Советская школа
• Часть 3. Советская цивилизация
• Часть 4. Ода советскому учебнику
• Часть 5. Ода советскому бюрократу
• Часть 6. «Прелести» современной школы

Незнайка: А позвольте спросить, вы ещё советскую школу заканчивали?

Тут Знайке пришлось с горечью признать тот нелицеприятный факт, что у него есть в биографии это чёрное пятно.

Незнайка: Что было хорошего в советской школе?

Тут Знайке пришлось признать, что, невзирая на имперский оккупационный режим, были и некоторые положительные стороны в советской школе.

Знайка: У нас была замечательная преподавательница по математике. Я до сих пор помогаю детям решать все эти «а плюс b в квадрате», «а минус b в квадрате»...

Незнайка: А история, литература?

Знайка: Ну помню, мы о чём-то там спорили на литературе, но вся эта обязательная программа нудная была до предела. Кое-что, конечно, помню, но только то, что довелось перечитать уже в другой жизни — взрослой.

Незнайка: Так вот, советская школа после Сталина формировалась из трёх основных составляющих.

Знайка: А Сталина вы не учитываете?

Незнайка: Сталинская школа, с раздельным обучением, с платой за образование в старших классах — это особый разговор. А вот Хрущёв в 1950-е и школы, и вузы переделал. Поэтому наш рубеж — смерть Сталина.

Знайка: Так семьдесят лет прошло. И каких лет! Одно потрясение за другим.

Незнайка: А вот все базовые инструкции тогда были написаны. И программы тогда созданы. И вся система школьного и вузовского образования. Уж не знаю, чьи это были идеи, но советская школа была построена именно тогда на трёх китах.

Знайка: Есть три кита... Есть три кита... Есть три кита... И больше ни черта...

Незнайка: Итак, первый кит. Школа — это социальный лифт. Заходишь в школу, а выходишь где-то там высоко, в Москве. С окладом и автомобилем. Это был такой стимул для людей из сёл и небольших городков, только держись. Зубами были готовы грызть гранит науки.

Знайка: Раз!

Незнайка: Во-вторых, хорошо поставленная система обучения физики, математики, химии — всего того, что именуется естественно-научными дисциплинами. Здесь уже в 1960-е возникает по всей стране система спецшкол, в том числе и при университетах.

Знайка: Да, помню. При МГУ, при Новосибирском. Это понятно, а куда вся эта коммунистическая бредятина относится?

Незнайка: А вот это третья группа. История, обществоведение, литература — чернозём для идеологии. И я бы сюда добавил партийную и комсомольскую ячейку. На самом деле, при всей демагогии, их практическая роль была очень велика.

Знайка: Смотрите — оттепель, XXII съезд, затем эпоха бульдозера, волюнтаризм и снятие Хрущёва, Брежнев и 9 мая, затем Чехословакия, ввод войск, потом долгий «застой», нефтяной бум после войны Судного дня… Потрясение за потрясением, а система образования…

Незнайка: Идеологию трясло, она бежала вприпрыжку за политической ситуацией, направления менялась, как ураганный ветер при тайфуне, а после Чехословакии вообще всякая не подцензурная гуманитарная жизнь ушла на дно. Так вот, каждый из этих элементов системы образования работал в 1970-е хуже, чем в 1960-е, но работал. Правда, лифты стали пониже и потише, идеология превратилась в чистое начетничество. Система буксовала, но жила.

Знайка: Это ведь была совершенно иная жизнь. Подавляющее большинство рабочих ставок были связаны с физикой, математикой, химией, инженерным делом. Всё то, что учили в школе на этих дисциплинах, так или иначе нужно было во взрослой жизни. Можно ли это сравнить с нашим временем, когда инженеров-то кот наплакал?

Незнайка: Главная проблема советской школы — гуманитарное образование. Тем более, что находилось оно под жесточайшим идейным прессингом. Если в 1960-е годы кое-где в спецшколах (школах для одарённых детей, которые начали возникать в 1960-е и распространились по всему Союзу) были вместе с физическими, математическими и литературные классы (например, в одесской школе №116, которую я лично заканчивал), то к годам «застоя» гуманитарные классы практически повсеместно исчезли из спецшкол. А от советского школьника требовали неплохих знаний по естественно-научным дисциплинам и умение пересказывать минимальный канон советского марксизма. Литературу изучали в рамках обязательных установок и, в большинстве случаев, школа учила не понимать текст, а подтверждать цитатами классиков правильность официальной идеологии.

Знайка: Это же была совершенно другая жизнь. Количество инженеров в советской империи превосходило все разумные пределы, люди с инженерными специальностями работали рабочими, уборщиками, наладчиками, журналистами, художниками и писателями. Вероятно, более половины всех творческих ставок в стране занимали выпускники инженерных специальностей. А, может, и больше, я не знаю.

Незнайка: Для того, чтобы понять, что происходило в образовании, надо помнить: в СССР в образовании действовала система очень жёсткого отбора. Сначала после 8-го класса уходили те, кто, в принципе, не были готовы поступать в институты. Они уходили в ПТУ и техникумы.

Знайка: Я не уверен насчёт 1960-х, но в 1970-е те, кто заканчивали все эти «средние учебные заведения» (так их тогда называли), могли часто зарабатывать больше, чем люди с дипломом о высшем образовании.

Незнайка: Это верно, но для тех, кто хотел учился, был мощный стимул к обучению — перейти в 9-й класс. Первая линия отбора. Вторая — это те, кто после 10 классов шёл в техникумы и училища, куда было сравнительно проще поступить, чем в вуз. Ещё один стимул учиться для тех, кто хотел именно в вуз. И, конечно, конкурс, вступительные экзамены. Это было очень непросто. Что и заставляло школьника очень хорошо учить школьную программу, разумеется, по естественным наукам.

Знайка: Даже я помню — ещё армия. Сколько парней дрались за поступление в вуз, чтобы не идти на срочную на два или три года. В институтах были военные кафедры и вероятность попасть в армию была в разы меньше. А откосить от неё было тогда ох как непросто. Мой знакомый три месяца лежал в психушке, чтобы откосить от армии.

Незнайка: Поэтому, когда уехавшие из страны писали, что их дети имеют гораздо выше уровень знаний по физике и математике, чем в тех западных странах, куда они переехали — никто не удивлялся. Причём речь шла не о спецшколах, а об обычных городских. Стимулы, отбор и система образования — всё это было очень важно. А в небольших городах и сёлах это, конечно, работал социальный лифт. Я помню в институте у себя в группе ребят из деревни. Они носом рыли землю.

Знайка: А разве сейчас поступление в вуз не является стимулом?

Незнайка: Только в том случае, если человек твёрдо знает, что, получив образование, он будет лучше жить. Причём чем лучше образование, тем лучше жить. Это вещь называется социальным лифтом. Если у человека есть способности и воля, — а именно от этих людей зависит будущее страны, — так вот, если у них это есть, они должны твёрдо знать: образование принесёт им успех в жизни. Мне вот довелось читать на русскоязычном израильском сайте, что в Израиле есть чёткая статистика: зарплата человека прямо зависит от учёной степени, которую он получил. Первая степень — одна зарплата, вторая — значительно выше. Кстати, как в СССР. Там всё было очень чётко. Инженер получал небольшую зарплату, а вот кандидат наук уже очень неплохо зарабатывал. Ну а у доктора по советским меркам была запредельная официальная зарплата. Вот это и есть стимул!

Знайка: Меня всегда раздражает, что люди постоянно сравнивают нашу жизнь с СССР. Это же было совершенно другое время.